Я дождался своей очереди, скромненько
вручил «цвет Иллиума» актрисе, которая на самом деле оказалась ещё
и женой турианца(это было видно по одинаковым белым клановым
татуировкам, которыми были расписаны их лица), и хотел было
свалить, дожидаться своей очереди, но с удивлением заметил, как
турианец тянет мне свою трехпалую ладонь. Хм, у него крепкое
рукопожатие, приятно.
— Тодес Хартис. — Представился он. — Ты
вырос, маленький Лео, но я всё равно тебя узнал.
— Очень приятно. — Восторженно ответил я.
Что бы вы обо мне не думали, я всего лишь человек и когда мне тянет
руку знаменитость галактического масштаба… Народ, я знаю, что
заслужил, но всё одно, ЭТО КРУТО. — Даже не надеялся пожать вам
руку.
— Ну что ты. Твоя реплика принесла мне
галактическую популярность. — Расхохотался он своей субгармоникой.
— Пожать тебе руку и надеяться, что однажды сыграю так же, меньшее,
что я могу!
— В таком случае, вы уже этого добились. —
Вернул я ему улыбку.
Дальше пошла официальная часть, по случаю
которой в «Загробной Жизни» впервые на моей памяти включили свет,
дабы толпа могла убедиться, что перед ними не двойники. Дальнейший
день был полностью посвящен увеселительным мероприятиям, на которые
я попросту забил и отправился наверх к Раалу, отвечавшему за
иллюминацию, точнее бегающему, как белка по веткам, от лампы к
лампе десятком техников из ремонтной бригады.
Наконец, настал следующий день, и я
принимал у себя удивительно свежего и бодрого саларианца и слегка
помятого оператора, второй «вчера» не пережил. Зайдя в комнату он
первым делом передал извинения от супружеской пары, заверив, что
они тоже хотели прийти, но не смогли по состоянию здоровья.
— Ну что вы, я всё прекрасно понимаю, от
королевы пиратов так просто ещё никто не уходил. — Клятвенно
заверил я.
— О, юмор! Прекрасно! Не стесняешься, не
тушуешься, не пытаешься извиниться за тот фарс, что все зовут
судом. — Зачастил ящер. Блин! Как же быстро он говорит! —
Прекрасно! Именно такой, как я себе представлял! Ты говорил, надо
поговорить! К делу, к делу!
— С радостью! Но сначала чай! — Хмыкнул я,
расставляя чашки. — Вы сами с этим согласились по связи!
Оператор, имеющий ярко выраженную испанскую
внешность, пригубив горячий напиток восторженно забормотал что-то,
что заставило молчать мой переводчик, а режиссер попросил набрать
термос для своей дивы.