Мы молча летели ещё минут десять. Потом
Брэй свернул на стоянку около какого-то охренительно здорового
здания. Хотя, как это «какого-то»? Просто я с торца «Загробную
жизнь» не узнал. Вот уж действительно сердце Омеги. Перед тем, как
вылезти из кара, я спросил у своего сопровождающего:
— Куда мы идём?
— К боссу.
— Почему?
— Кто я такой, чтобы спрашивать? —
Равнодушно пожал он плечами, — Ты умудрился её сегодня развлечь.
Пожинай плоды своих рук.
Батар провел уни-инструментом по панели и
дверь отъехала, выпуская на улицу отдаленный гул ритмичной
музыки.
— Слушай, — Остановил меня он, когда мы
замерли перед последней дверью. — Ты выколол все глаза капитану
корабля. Для батарианца это страшный поступок. Зачем? Он же был уже
мёртв.
— Ещё нет.
— …?!
— Я хотел, чтобы ему было очень больно. —
Хотел? Да! И у меня нет никакого раскаяния по этому поводу. А всё
потому, что, когда я шёл к нему, мой путь пролегал через
кают-компанию. Там я увидел окно утилизатора, которое эти твари
даже не отмыли от кровоподтёков.
Мы долго петляли по коридорам, и батарианец
все время пытался со мной заговорить. И всякий раз был брит
односложным и ничего не значащим ответом. Так что к конечной точке
пути я подошёл во вполне себе нормальном настроении, а вот Брэй —
нет.
Батарианец открыл дверь и протянул мне
руку.
— Нож отдай сам.
Мои губы растянулись в зверином оскале.
— Я солгал. — Есть! Довёл! Мне было больно,
когда он ставил меня к стенке и проверял детектором, но болезненные
тычки никак не могли заглушить тот порыв безумного смеха, что
сотрясал меня. В конце концов, когда Брэй закончил, просто впихнул
меня в кабинет и остался снаружи.
Дверь открылась, и я оглох. Всё-таки
чуткому детскому уху нельзя слушать ОЧЕНЬ громкую музыку. Перед
глазами сразу всплыли картины нашего захвата. Пришлось зажмуриться
и зажать уши, а пока я адаптировался, за мной с интересом
наблюдали.
Спустя пару минут, у меня наконец-таки
получилось оглядеться.
— Поздравляю. — О, этот голос! Сразу
захотелось куда-то деться, желательно метра на два в глубь. Для
надёжности. Поднимаю взгляд, в игре она именно такая. И диванчик,
кстати, тот же. — Ты первый ребёнок, которого я велю привести сюда
за всю историю Омеги. Мальчик, да ты круче СПЕКТРа.