Мацухито вздыхала над каждым кусочком.
Шину просто ела.
Она старательно двигала челюстями, но задумчивый взгляд ее был обращен в стол.
…тревога шевельнулась.
Что-то такое… нехорошее случилось. Или должно было случиться? Заговорить?
…я решилась, когда девочка подала чай, и Кэед, решительно отстранив служанку, сама присела к круглому заварочному чайнику. Она колдовала, что-то разливая и смешивая, и выглядела почти живой.
Почти счастливой.
- Спасибо, - я приняла в ладони чашку. – Я… много думала в последние дни.
Чай пах жасмином.
- …боги послали болезнь испытанием духа… и тела… - говорить с ними все равно, что со стеной. Слушать слушают, а пойди пойми, что творится в головах их.
И почему мне это так важно?
- …чего вы хотите?
Моя заготовленная речь рассыпалась. Я вдруг поняла, что им все эти слова не интересны.
Они не верят словам.
А чему верят?
- Простите? – подала голос Кэед. Она сидела на корточках и спина ее была пряма.
…и она не стала наряжаться к обеду. Бледную кожу ее покрывали веснушки. Рыжие. Яркие. Они были и на носу, и на лбу, и, кажется, на руках тоже.
- Чего вы хотите? – повторила я вопрос, который когда-то задавала сотрудникам.
…правдивые ответы, к слову, получала крайне редко. Но тогда они меня не слишком-то интересовали.
- Сейчас? – уточнила Кэед.
- Вообще. От жизни.
- А разве нам позволено иметь желания? – легкий наклон головы, который выражает и недоумение, и насмешку. Разве пресветлая госпожа Иоко не понимает, что женщинам, собравшимся под крышей ее дома желать нечего?
- Любому человеку, если он жив, позволено иметь желания.
Неделя.
Ровно неделя прошла с того ужина, на который я возлагала немалые надежды, только они не оправдались. И теперь мне самой было смешно.
И вправду, на что я рассчитывала?
Правдивые ответы?
Откровения?
Слезы? Признания?
Объятия?
Заверения в любви и верности… глупость какая… эти женщины разучились верить кому бы то ни было. Да и я… что я могла им предложить?
Только старый дом, нуждавшийся в заботе. И иллюзию покоя.
Почему иллюзию?
Потому что шкатулка, в которой Иоко хранила немногие свои сбережения – справедливости ради стоит сказать, что не только свои, - была почти пуста. Пара золотых лепестков, скромная кучка серебра и вязанка медных монет.
Вот для чего, стало быть, дырочки в них.
Удобно.
Я села и попыталась вспомнить, куда ушли деньги.