- Садитесь, пожалуйста, - предложил Тарди.
Маркус не принял предложение и отодвинул стул. Марта тоже
осталась стоять.
- Итак, господа, - «Маркус» сбросил капюшон.
Тарди, писарь и телохранители вздрогнули. Старый ожог на
половину лица все еще выглядел ужасающе. Не потому, что кожа
поменяла цвет и текстуру поверхности, хотя и поэтому тоже. Но в
первую очередь потому, что мускулы, отвечавшие за мимику,
повредились таким образом, что выражение лица стало каким-то
неживым. Как у куклы, очень похожей на человека. Или как у ожившего
мертвеца. Или как у человека, склеенного из двух вертикальных
половин, одна из которых как бы совсем не от человека, а от
какой-то потусторонней сущности.
До тех пор, пока Маркус оставался в капюшоне, он производил
совсем другое впечатление. Высокий, стройный, широкоплечий мужчина
в самом расцвете сил. Голова, не склоняющаяся ни перед кем, кроме
Бога, гордо сидит на несгибаемой шее. Походка благородного
человека, передвигающегося верхом и наученного шагать особым
образом в фехтовальной школе. Не простолюдина, привыкшего таскать
тяжести, не молодого торопыжки, не сутулого слуги и тем более не
моряка.
- У вас есть завещание, перстень, слово и наследница, -
продолжил он, - К сожалению, я недостаточно официально умер, но это
исключительно моя ошибка. Меня бы устроило, если бы вы посчитали
приемлемо достоверными сведения о моей смерти, которую
распространяли мы с Мартой. Но, к сожалению, они не выдержали
проверки. Возможно, некоторые мои недруги тоже в этом обоснованно
сомневаются, но это уже другая история.
- Чем еще Вы бы могли подтвердить Вашу личность? – спросил
Тарди. Нельзя же просто взять и выдать платежное обязательство на
такую кучу денег, даже если выполнены все заявленные требования.
Надо хоть что-то сказать для приличия.
- Спрашивайте, - предложил Маркус.
В этом месте уместно будет отметить, что фотографию еще не
изобрели, паспорта с защитой от подделки и описанием внешности
появятся только через двести лет, а технически доступные
биометрические методы идентификации, автор намекает на бертильонаж,
придумают только в 19 веке и не для благородных людей. Отпечаток
пальца, которым с высоты уровня знаний хотя бы начала двадцатого
века мог бы однозначно идентифицировать себя человек в мире, где
есть бумага и чернила, до двадцатого века в принципе не
рассматривался как идентификатор. Никто в средневековье не знал и
не мог доказать окружающим, что отпечатки пальцев уникальны, не
меняются в течение жизни и не подделываются хирургически.