Главный таможенник больше походил на бюргера, чем на рыцаря.
Выпирающее брюшко, толстый зад, тройной подбородок, пухлые пальцы,
перетянутые перстнями, нос и щеки украшены красно-синим узором
раздувшихся кровеносных сосудов, характерным для пожилых любителей
выпивки.
- Здравствуйте, господа, - де Тромпер приветствовал гостей
холодно и принял по-деловому, даже не предложив вина, -
Присаживайтесь, чем порадуете?
- Нас интересуют финансовые потоки, которые протекают мимо
королевских гаваней, - сразу начал де Вьенн.
- Ваши потоки утекают из Милана на север, - ответил де Тромпер,
- И им без вас грустно и одиноко.
- А Ваши, надо полагать, в полном порядке? И им с Вами тепло и
уютно? – поддержал поэтические аналогии де Вьенн.
- Про наши я как-нибудь сам отчитаюсь, - нахмурился де
Тромпер.
- Вы вот прямо сейчас, не сходя с места, готовы отчитаться перед
Его Величеством? Вы лично с ним знакомы и лично получаете от него
указания? – гость сделал ударение на «личном».
- Ну, если Вы так ставите вопрос, то я, конечно, готов передать
Вам всю полноту ответственности перед Его Величеством, - парировал
хозяин, - Но на какие конкретно финансовые потоки Вы намекаете?
- На четыреста тысяч экю, которые были переведены в Геную для
Милана, но в Милан не попали.
- А, - таможенник облегченно выдохнул, - Это не ко
мне.
- В основном к Вашему покойному зятю. Но отчасти и к
Вам.
- От какой части?
- Разве золотые и серебряные монеты в таком количестве могут
покинуть город, не проходя таможню?
- Анри, светлая ему память, тоже задавал этот вопрос. Не могут.
Но они и не покидали город.
- Контрабанда?
- Нет. Половину суммы Банк отсчитал серебром в мелкой монете.
Представляете, какой это объем?
Гости задумались. Если считать курс серебра к золоту
приблизительно как десять к одному, то серебро на двести тысяч
флоринов весит на современные читателю единицы от семи тонн без
упаковки.
- Порядка двадцати повозок? – уточнил де Вьенн.
- Как-то так, - ответил де Тромпер.
- Савойский рыцарь увез их морем или сушей?
- Никак не увез. Он получил все средства за один день, но никто
не видел никакого каравана. И сам получатель исчез, как только
вышел из Банка. Анри поднял на уши весь город и весь порт, за что
нас с ним вызвал к себе губернатор и попросил умерить
пыл.
- То есть, сейчас весь город и весь порт знает, что
королева-мать эээ… приватизировала деньги для армии в Милане? –
уточнил де Вьенн.