…
– Девочка, ты кто?
– ***.
– А что ты тут делаешь?
– Гулять.
– Сосуд Причастия верни.
– Взять, твой, – ответила девочка
и поставила его рядом на один из обломков. Потом отошла в сторону,
показывая рукой, что путь свободен.
…
Почему все воспринимается, как будто
Рейна смотрит спектакль?! Даже реплики соответствующие. И что это
за кружка? Вроде недавно на том месте лежал оторванный
яйцеклад?!
Неожиданно держащая лицо рука стала
большой когтистой паучьей лапой, а к груди устремились острые жвала
и…
…
Удар!
…
Кэвин, превратившийся в чудовищного
паука, улетел в стену, где был погребен под обломками, а напротив
Рейны замерла небольшая фигура в красном плаще. Слегка повернутый
провал капюшона, негромкие слова:
– Ты действительно хочешь искупить
его поступки? Неужели «он» достоин этого?!
Ответить Рейна не успела, да и не
знала что…
…
Грохот. Здоровенная туша, уже
слабо напоминающая человека, поднимается на месте разлетающихся во
все стороны камней. Прыжок и она мгновенно оказывается в центре
площадки.
– Разо-орр-ву-у, – можно было
расслышать в раздавшемся утробном рыке.
…
Неестественно утрированная вторая
форма волколака неожиданно перетекла в уродливого паука,
прыгнувшего на… маленькую девочку в белом полупрозрачном платьице с
рюкзаком за спиной (она-то здесь опять откуда). Впрочем, встречал
атаку уже не менее чудовищный зверь, смутно знакомый по когда-то
виденной картинке – гигантская кошка с обнаженным черепом, гривой
щупалец на шее и хвостом скорпиона. Мгновение и… паук вновь улетает
в непонятно откуда взявшуюся каменную стену, разнеся ее и
оказываясь под грудой камней.
А напротив Рейны стоит… человеческий
ребенок. Вызывающая странную дрожь улыбка. Необычно звучащие
слова:
– Я уйти? Сестра и брат вместе
навсегда? Яйцеклад отрастать быстро…
– «Прошу, нет!»
Увы, крик был лишь мысленным, так как
голос по-прежнему не повиновался. И вроде это действительно был
Кэвин, но… не такой, каким Рейна видела его в своих мыслях и… она
больше не хотела умирать! Только не подобным образом!
В голове все смешалось. Девушка никак
не могла понять происходящее, особенно когда неожиданно осознала –
тело не просто ощущается по-другому, а, вообще, не ее. И висит она
почему-то на каком-то кресте из балок, а не на дереве. Более того,
в сознании сами собой появились странные мысли, что: «**** не надо
было приходить ее спасать, и не дай боги сейчас артефакт откажет.
Ведь тогда погибнут уже они вдвоем!» При этом странная боль от
беспокойства за девочку почему-то намного превосходила чувства
Рейны, переживающей за брата.