Постояв с минуту на свежем воздухе,
девушка с чувством неуверенности и неловкости имела возможность
пронаблюдать за тем, как Гарри и ещё несколько человек выгружают из
паба прямо на улицу бесчувственные тела участников заварушки. Ей
было неприятно, но сделать с этим хоть что-то она не
могла.
— Эй, Агни, давай сюда — вам с Пенни
работы на оставшуюся часть ночи привалило, — бодро махнул ей рукой
вышибала, когда было вынесено последнее «тело», а оставшиеся на
ногах заводчане с довольным ворчанием принялись расходиться по
домам. Кто-то кивнул Агнессе, и она улыбнулась в ответ.
Опустевший паб выглядел ещё более
жалко, чем после окончания драки. Недовольная Пенелопа ходила с
метлой, смахивая в одну кучу осколки, щепки и опилки, и, когда
Агнесса вошла внутрь — с раздражением сунула метлу ей в руки,
буркнув, что займётся вторым этажом. Спорить девушка не стала,
только попросила вернувшегося Гарри поднять мебель и убрать её к
одной из стен, и лишь после его спокойного кивка спохватилась, что
не предложила обработать его ссадины.
— Гарри! Тебе не больно? — Агнесса
кивнула на его руки, в которых он сейчас без труда удерживал
стол.
— Что? — непонимающе моргнул мужчина,
склонив бритую голову к плечу, и
тоже придирчиво осмотрел их на предмет повреждений — причём у
Агнессы возникло стойкое ощущение, что искал он, как минимум,
торчащую кость. Всё прочее, если судить по его виду, не стоило его
внимания.
— Кулаки... костяшки, я хотела
сказать. Они выглядят не очень... здорово, — несколько неловко
попыталась она объяснить свою обеспокоенность, но Гарри только
коротко усмехнулся в ответ.
— А, это? Ты бы ещё на кошачью
царапину подуть предложила, — беззлобно отозвался он, относя стол к
стене.
Настаивать дальше девушка не посчитала
возможным, и, пока вышибала занимался расчисткой «уборочного
плацдарма», решила пройтись по первому этажу, в поисках забытых
вещей. Случалось, что посетители теряли или по невнимательности
оставляли в пабе ценные для них вещи, которые, однако, не имели
определённой стоимости. Безделушки, головные уборы, платки,
расчёски... да мало ли. Предмет, казалось бы, грошовый и никчёмный,
а человеку дорог. Для этого добра был отведён специальный уголок
«потеряшек», и иногда они даже возвращались к владельцам. Более
ценные вещи — украшения, часы, очки и тому подобное, также
складировалось, но совсем в другой ящик, содержимым которого
распоряжался сам хозяин.