– Право руля, мистер Маунд! – крикнул Хорнблауэр в рупор. Если развернуть руль «Гарви», может быть, дело пойдет чуть лучше – каждое судно при буксировке ведет себя по-своему. Скорость увеличивается, и это тоже может изменить поведение «Гарви» в ту или иную сторону.
– Пять саженей!
Уже лучше. И «Гарви» тоже вел себя вполне прилично. Теперь он рыскал лишь самую малость; то ли помогло увеличение скорости, то ли поворот руля.
– Отлично, капитан Буш, – важно проговорил Хорнблауэр.
– Спасибо, сэр, – ответил Буш и тут приказал обрасопить грот-марсель по ветру.
– Шесть саженей!
Значит, они миновали Сальтхольмскую мель. Хорнблауэр внезапно осознал, что пушки уже некоторое время не стреляют и что батарея Амагера тоже молчит. Выходит, они миновали пролив ценою всего лишь одной сбитой мачты. Больше не придется идти под вражескими пушками – можно обогнуть Фальстербо, не приближаясь к шведским батареям.
– Девять саженей!
Буш глянул на него с озадаченным восхищением, какое Хорнблауэр видел на лице друга уже не раз. А ведь все было так просто! Каждый догадался бы, что буксировку пострадавших судов лучше доверить «Несравненной», а сообразив это, велел бы заранее приготовить буксирный канат, бросательные концы и все остальное. Всякий поставил бы «Несравненную» в конце строя, чтобы без промедления взять пострадавших на буксир. Любой проделал бы те же выкладки. То, что Буш так на него смотрит, несколько раздражало.
– Дайте общий сигнал «Лечь в дрейф», – сказал Хорнблауэр. – Капитан Буш, пожалуйста, приготовьтесь отдать буксирный канат. Временную мачту на «Гарви» надо поставить до того, как будем огибать Фальстербо. Может быть, вы отправите матросов помочь в работе?
С этими словами он ушел в каюту. Ему не хотелось видеть ни Буша, ни кого-либо другого. Он чувствовал себя совершенно выжатым. Позже будет время сесть за стол и приступить к утомительному: «Сэр, имею честь доложить…» И ещё – составить списки убитых и раненых.
Его британского величества семидесятичетырехпушечный корабль «Несравненная» шел на фордевинд с устойчивым западным ветром под малыми парусами. Следом, как два гадких утенка за дородной мамашей, двигались бомбардирские кечи. Справа, на расстоянии предельной видимости – «Лотос», далеко слева – «Мотылек». За «Вороном», невидимый с «Несравненной» – «Моллюск». Четыре корабля составляли цепь, которой можно прочесать узкое горлышко Балтийского моря от Швеции до Рюгена. Новостей по-прежнему не было. В начале навигации все балтийские купеческие суда стремятся наружу, к Англии и Европе; для них западный ветер – встречный. Несмотря на солнце, воздух был свежий и зябкий, море под небом в мелких пятнышках облаков – серебристо-серое.