Князь Трубецкой писал:
“…Очевидно, что теперь, как и прежде, англичане руководствуются в своих отношениях к России не сентиментальными отношениями и не симпатиями, а холодным прозаическим расчетом”. Председатель русского комитета внешней торговли при Северном правительстве П. Калинин характеризовал происходящее как
“колониальное завоевание”. Генерал Лукомский:
“Мы тогда не отдавали себе отчета в том, что французское командование смотрит на районы, в которые вводит свои войска, как на оккупированные, и не допускает в них какого-либо иного влияния”. “Союзники, согласившись на наши условия, явно обманули нас, заняв область в своих личных интересах, ведя эксплуатацию ее природных богатств… В их задачу входило не усиление России, не объединение ее, а расчленение”, – приходил к выводу бывший член Северного белогвардейского правительства В. Игнатьев. Другой член этого правительства, генерал В. Марушевский, заключал:
“Чтобы охарактеризовать создавшееся положение, проще всего считать его “оккупацией”. Исходя из этого термина, все отношения с иностранцами делаются понятными и объяснимыми”. Основоположник российского либерализма, убежденный “западник”, бывший председатель кадетской партии П. Н. Милюков 4 января 1920 года писал из Лондона своей сподвижнице графине С. В. Паниной, находившейся в Белой армии на Дону, о настроениях в лондонских высших сферах:
“Теперь выдвигается в более грубой и откровенной форме идея эксплуатации России как колонии (подчеркнуто самим П. Милюковым. –
А. М.) ради ее богатств и необходимости для Европы сырых материалов”» (конец цитаты из книги В. Галина).
Даже до этого откровенного предателя России и то дошло, что к чему. Полюбуемся на более обобщенные признания одного из тех, кто еще до октября 1917 года смотрел в рот Европе. Размышляя уже в эмиграции о причинах и последствиях октября 1917 г., известный русский (наполовину немец. – А. М.) философ И. А. Ильин пришел к чрезвычайно горьким, крайне неутешительным для России вообще, то есть вне какой-либо зависимости от существующего в ней строя, режима и экономической формации, выводам. И хотя ниже цитируемое формально относится к дореволюционной России, тем не менее без каких-либо натяжек эти же выводы можно спокойно отнести и на советский период (и даже на современность).