Она еще издевается. Мало ей того, что делает из грозного зверя
посмешище. Укушу!
— Ну что ты рожицу состроил? Что бы понимал?! Ну, хватит, я
сейчас засмеюсь из-за твоей оскорбленной мордашки!
И она засмеялась. Смех у нее был кристальный и искренний,
приносящий радость и счастье тому, кто его слышит. Это и чувствовал
дракончик в моем лице.
«Пожалуй надо научиться строить смешные мордочки», — решил я,
слушая смех девчонки.
— Ладно уж, время пришло. Идем, мой рыцарь с бантом! — сказала
Лилина, подставляя плечо. Выпустив дымное колечко, покорно
перебираюсь на кожаный наплечник. — Представлю тебя высшему
обществу.
Нет, помилуй, хозяйка. Твою зверушку затискают и заслюнявят.
Господи, лучше бы я достался Скаму. Чувствую, рыжеволосый,
конопатый охламон, которому я вцепился в палец, прихлопнул бы меня
в отместку в первый же вечер, зато я не мучился бы. Ведь помнил же,
как изгалялись мои дочурки над Васькой, наряжая кота в различные
одежки или заворачивая усатого-полосатого в пеленки, но в тот
момент голос разума молчал и выбор был совершен в пользу
Лилины.
Сегодня девочка празднует двенадцатый день рождения.
Двенадцатилетние здесь не просто очередная дата в жизни
подрастающего поколения. В двенадцать наступает «рубеж согласия»,
когда отроки признаются взрослыми и им разрешается заключать
помолвки. Родители именинников зачастую именно в сей знаменательный
день сговариваются о будущих брачных союзах, а вчерашние дети
закрепляют согласие «венчальным поцелуем» — клятвой хранить
девственность и верность друг другу до семнадцати лет. В семнадцать
лет стороны еще могут по тем или иным причинам расторгнуть
помолвку, если этого не происходит, то невеста торжественно
передается в род мужа. Иногда случалось обратное. Когда дева
оказывалась выше по статусу, чем жених, то будущий супруг покидал
родительский род и числился после этого мужем-регентом без права
наследования. Титул переходил к детям.
Лилина направлялась на смотрины. Общество собралось
внушительное. Дочка потомственного дворянина, сотника королевской
гвардии, лица, приближенного к правящей особе, мецената, к тому же
не самого последнего дельца и денежного мешка (первая десятка
толстосумов точно), была лакомым куском и заманчивым призом. Посему
в поместье баронов Лера (с ударением на «а») собрались настоящие
сливки общества. Сливки притащили с собой «сметанку» — напомаженных
отпрысков мужеского полу, перешагнувших заветный рубеж. Интрига
обещала закрутиться нешуточная. Ко всем прочим достоинствам юной
баронессы прибавлялось и то, что она прошла проверку на наличие
дара в Имперском университете, где у нее выявили талант к
магическим искусствам, что автоматически повышало ее ценность как
невесты и будущей жены до заоблачных высот. Магов не так много, и
каждый из них ценится на вес золота. Адепты, проводившие проверку,
по силе приравняли девочку к второй ступени, что было очень и очень
неплохо. К концу обучения она имела все шансы получить синий пояс
третьей ступени, а лет через двадцать практики — и красный браслет
четвертой. Всего ранговых ступеней было пять. Не ранговыми
считались архимаги, но тех можно было по пальцам пересчитать. В
жизнь простых смертных они не вмешивались, предпочитая вести
уединенное существование на краю мира, где их никто не отрывал от
экспериментов. У барона были все основания для будущего торга.