– Они ждут, – коротко сказал тифлинг,
одетый в богатое жреческое платье. – И, что бы тебе ни предложили –
настоятельно рекомендую соглашаться.
– От этого зависит не только моя
жизнь, но и существование всего клана, – без шуток кивнул я,
прекрасно все понимая, после чего бывший ректор посмотрел на меня
совсем другими глазами. – Идем?
– Настоящий, но перекрасивший волосы
и наконец отмывшийся до поросячьего визга, – усмехнулся Гуй Шен, не
веря своим глазам. – Пожалуй, это может стать интересно.
Дворец, а скорее, храм, был
действительно восхитителен и поражал воображение. Стекло – или
подобный, но очень твердый материал, прекрасно пропускающий свет
девяти солнц, – смешивалось с живой зеленью, использующейся в
качестве мебели. Витражи, рассеивающие палящие лучи, изображающие
то дерево, то солнце. Двойственность в оформлении сопровождала нас
всю дорогу. А когда мы вошли в тронный зал – лишь усилилась.
– Прибыл Гуанг Валор, глава клана! –
объявил глашатай и уже собирался зачитать список моих побед и
титулов, но едва заметным движением сидящее на троне существо
остановило его. Я же с трудом сдержался, чтобы в удивлении не
раскрыть рот. Передо мной, безусловно, находилось божество, власть
и непомерная сила которого чувствовалась в каждом движении. Но вот
внешний вид… Мужчина или женщина? Или ни то, ни другое?
Зеленое кимоно, подходящее обоим
полам, состояло из живых листьев и коры. Глаза светились, будто в
них горело солнце, а прическа была уложена так, что голубых волос с
золотыми прядями почти не оказалось на мужской половине, но вдоволь
– на женской. Золотистая кожа гиганта под три метра ростом блестела
металлом. И все же я чувствовал усталость божества.
– Все вон, – пророкотал в голове,
минуя уши, голос, сравнимый только с камнепадом. – Валор, сюда.
По тому, с какой скоростью исчезли
знатные воины и герои, некоторых из которых я
узнал – и мы быстро кивнули, здороваясь, – стала понятна вся
полнота власти гиганта. Если бы так сказали Пинг Яну, он бы
подчинился? Не стал уводить войска? Что-то мне подсказывало, что
да. Сидел бы на жопе ровно и не дергался. И все же – теперь он
мятежник и сепаратист.
Зал стремительно опустел, остались
только почти неприметные стражи в серых бесформенных балахонах. Но
под этими балахонами поблескивали стальные воротники, и что-то мне
подсказывало – не зря.