владыка, пусть и
медный, но от этого не менее опасный.
– Приготовьте внутренний круг! –
распорядился Гуанюй, стоило нам зайти во двор кланового дома,
украшенного свежепостроенным третьим этажом. Только великие семьи
могли себе позволить строительство трехэтажных зданий в Скрытом
дворце, и это мгновенно выделило Фенг на общем фоне, делая владение
предметом зависти. Хотя, учитывая падение Академии, только нехватка
ресурсов и привычки удерживали людей от немедленной застройки.
Внутренний двор поражал. Он достигал
метров пятидесяти в поперечнике и был засажен деревьями, между
которыми натянули навесы, затенив таким образом его почти весь,
кроме самого центра, где уже готовили пятиметровый круг, в котором
нам предстояло сражаться. Судя по количеству зевак и следам крови
на утоптанном песке, такое зрелище радовало здешнее население
регулярно, и, скорее всего, не только владыка выпускал тут
пар, сражаясь до первой крови.
– Условия просты, – заговорил Гуанюй,
снимая с себя дорогую одежду. – Бой до признания одним из
противников себя проигравшим.
– Или до истечения пяти минут, –
поправил я его.
– Такого не будет, – ухмыльнулся
владыка, показывая внушительную мускулатуру настоящего
атлета и бойца. Под сухими, но обильными мышцами я не заметил и
намека на жирок. – Боя до первой крови можешь не ждать – это наша
стихия и наше оружие. Захочешь выжить – просто сдавайся, твои
деревянные движения достойны только манекена для тренировок.
– Постараюсь сделать все возможное,
чтобы вас не разочаровать, – искренне улыбнулся я, тоже обнажаясь
по пояс. Возгласы, на сей раз удивленные и ошарашенные, прокатились
по толпе зевак.
– Одна кожа да кости. Он же сражаться
не сможет! Не поединок, а избиение скелета! – донеслись до меня
недовольные голоса.
– Отец, осторожнее, – прекрасная Фенг
Юн, в своем атласном кимоно, вышитом серебряными каплями крови,
хотела предупредить Гуанюя, но тот понял ее слова по-своему.
– Не бойся, в знак вашей прошлой
дружбы я его не сильно покалечу, – недовольно сказал генерал,
сплюнув сквозь зубы. – Валор! Поединок должен быть красив, это
должна быть схватка равных, а потому я собирался биться вполсилы.
Но сейчас я вижу, что даже этого будет много. Сдавайся, лицо тебе
уже не удастся сохранить, так я тебя хоть не изуродую.