– Не знаю, как бы вы выразили это по-русски или по-английски, но уверяю вас, что по-французски вышло превосходно.
– Благодарю вас. Я так и думала. После этого он стал рассказывать мне из зоологии; и я постаралась убедить его, что было бы чудовищно пожертвовать карьерой ученого ради любви.
– Иначе говоря, вы посоветовали ему пожертвовать любовью. И предложили себя взамен этой любви?
Лилиан промолчала.
– На сей раз, думаю, это он, – продолжал Робер, вставая. – Скажите всего одно слово, пока он еще не вошел. Несколько часов тому назад умер мой отец.
– А! – только и сказала она.
– Как бы вы отнеслись к тому, чтобы стать графиней де Пассаван?
Лилиан вдруг откинулась и звонко расхохоталась.
– Но, дорогой мой… если я хорошо помню, у меня уже есть муж, которого я забыла где-то в Англии. Как! Неужели я не говорила вам об этом?
– Должно быть, нет.
– Вы и сами могли бы догадаться: леди не бывает без лорда…
Граф де Пассаван, никогда не веривший в подлинность титула своей приятельницы, улыбнулся. Лилиан продолжала:
– Еще одно слово. Вам пришло в голову сделать мне это предложение, чтобы создать приличный фасад вашей жизни? Нет, дорогой, нет. Останемся такими, какие мы есть. Друзьями, идет? – И она протянула де Пассавану руку, которую тот поцеловал.
– Черт побери, я так и знал, – вскричал Винцент, входя. – Он надел фрак, предатель!
– Видите ли, я обещал ему остаться в пиджаке, чтобы ему не было стыдно за свой костюм, – сказал Робер. – Очень прошу вас извинить меня, дорогой друг, но я вдруг вспомнил, что у меня траур.
Голова Винцента была высоко поднята; все в нем дышало торжеством, радостью. При его появлении Лилиан вскочила. Она пристально посмотрела ему в лицо, потом запрыгала, заплясала, закричала, весело накинулась на Робера и стала колотить его кулаками в спину (Лилиан немного раздражает меня, когда разыгрывает девочку).
– Он проиграл пари! Он проиграл пари!
– Какое пари? – спросил Винцент.
– Он держал пари, что вы опять проиграетесь. Говорите скорее, сколько выиграли?
– Я проявил необыкновенные смелость и силу воли: остановился на пятидесяти тысячах и прекратил игру.
Лилиан вскрикнула от восторга.
– Браво! Браво! Браво! – кричала она. Потом бросилась на шею Винценту, который всем своим телом почувствовал ее горячее гибкое тело, странно пахнущее сандалом, и стала целовать его в лоб, в щеки, в губы. Винцент, шатаясь, освободился. Он вытащил из кармана пачку банкнот.