Живец.
Чудодейственное средство. Помогает почти от всего. Вот и Егору
помогло прийти в себя. Голова от этого болеть меньше не стала, но
сознание больше не делало попыток уплыть в неведомые дали. И теперь
он прекрасно видел своего собеседника.
Перед ним стоял мужчина лет сорока с голубыми глазами и резкими
чертами лица, будто бы вырезанным из цельного куска гранита. Оружие
Егор не заметил, но это не значило, что его не было. Ещё внимание
Егора привлекла бундесверовская куртка, а поверх неё была надета
разгрузка. В руках мужчина держал какой-то пистолет. Разглядеть
какой Егору не удалось. Глаза никак не хотели восстановить фокус –
мир местами расплывался. Егор списал это все на последствия
пережитого удара.
– Лучше стало? – спросили у него так чисто ради проформы.
По тону было понятно, что на самочувствие Егора всем было глубоко
наплевать. И в чувство его привели не из жалости к бедняге,
угадившему в переплет, а куда с более приземленными причинами.
– Мне нужен знахарь, - успел выдохнуть Егор.
– Нечего его с такими пустяковыми царапинами беспокоить,
само заживет, – хмыкнул он. – Кирпич, может поплевать на подорожник
и к ранке приложить, если тебя это настолько сильно беспокоит. Сам
не проверял, но поговаривают, что у него слюна целебная. Лучше вот
скажи, откуда ты к нам такой резвый пожаловал?
– Из Озерска.
– Подожди. Ты хочешь сказать, что рубер за тобой от Тройки
тащится? – удивился его собеседник, быстро что-то подсчитав в
голове.
– Тройка?
– Озерск! Не строй из себя тупого, глаза слишком умные, да
и сам не выглядишь как жертва системы образования! Такой прием
только у Кирпича прокатил на моей памяти, а он иногда предложение
не может закончить полностью. Голова у него переключается на более
важные вещи - баб да на жрачку.
Громила рядом с Егором усмехнулся.
– Не знал, что Озерск ещё так называется, – огрызнулся Егор,
окончательно поднимаясь на ноги и боковым смотря на двух рябят,
которое профессионально зашли ему за спину. – Знахарь не мне нужен,
а девушке. Она в машине. Надо торопиться.
Мужчина кивнул по направлению к «уазику», к которому тут
же подошел один из громил, улыбкой которого можно было осветить
тёмную улицу. Наверное, был рад увидеть хоть какую-нибудь женщину в
этом месте, хоть и находящуюся на пороге смерти.