Колонна первопроходцев растянулась метров на тридцать. Впереди
Фарлаф, за ним Матео, в середине Патриция, следом шел я, и замыкал
группу мой компаньон. Злыдень, как обычно, находился рядом с
девушкой, бдительно следил за тем, чтобы какая-либо лесная тварь не
выскочила из чащи и не набросилась на предмет его обожания. Однако
опасения лохматого стража были совершенно напрасны. Заботами мага
ни одно зловредное создание, будь то крупный хищник, ползучее
пресмыкающееся или ядовитое насекомое, не смело приблизиться и
причинить кому бы то ни было из нашей команды хотя бы малейший
вред.
Интересно было наблюдать, как Фарик пробивает дорогу. Он
повелительным жестом «приказывал» растениям убраться в стороны.
Подчиняясь его воле, лианы с шелестом, треском и хрустом
раздвигались и образовывали некое подобие тоннеля шириной два
метра, высотой более трех и длиной до полусотни метров. Стволы
многих растений ломались, из них начинало хлестать, словно из
садового шланга. Подождав с минуту, пока жидкость стечет на землю,
мы продолжали движение до следующей преграды, где процедура
повторялась. Таким образом, за день нам удавалось преодолевать
около двадцати километров – вполне приличное расстояние даже для
профессионалов-рейнджеров, прошедших специальную подготовку по
выживанию в экстремальных условиях.
Под зеленым пологом было душно и жарко. Вокруг вовсю бурлила и
кипела жизнь. Из-под ног то и дело выскакивали ошалелые
«броненосцы» – единственные представители местной фауны, которым
было наплевать на отпугивающие заклинания. С ветки на ветку
перепрыгивали обезьяны и мелкие пушистые существа, внешне
напоминающие обыкновенных белок средней полосы. Шустрые пичуги всех
возможных расцветок суетливо носились взад-вперед, каким-то чудом
умудряясь избежать столкновения со стволами деревьев, свисающими
лианами и при этом не угодить в расставленные повсеместно сети
гигантских пауков-птицеедов. Иногда окрестности оглашал чей-то
громогласный рев, который мог принадлежать в равной степени как
крупному зверю, так и какой-нибудь невзрачной птахе.
Поначалу эти вопли сильно нервировали нашего разведчика.
Заслышав какой-нибудь шум, пес тут же срывался с места и стремглав
летел к источнику подозрительных звуков. Что он там видел, мы не
знаем, скорее всего ничего интересного, потому что в конце концов
эта беготня ему надоела, и теперь после очередного истошного
вскрика Злыдень даже не поворачивает головы в его направлении, лишь
лениво поводит ушами.