– Приветики, тысча поцелуйчики, моя очарована! –
изысканно поздоровался дикарь и аккуратно поставил свою ношу на
землю. – Трол угощать человеков вкусная еда.
– Ты один? – подозрительно спросил гном. – Где
твои соплеменники – остальные огры?
– Другая огра жить далека, – Трол уставился в небо,
задумчиво запихнув указательный палец в рот. Через минуту он вышел
из состояния отрешенности. Лицо дикаря прояснилось. Он присел на
корточки и заговорил: – Нужна итить светла, темна и еще светла,
темна.
– Ты хочешь сказать, – уточнил я, – что остальные
твои собратья обитают в двух днях пути отсюда?
– Правильна говорить, Корша, Трол итить два сутка…
– Погоди, Трол, – перебил я словоохотливого
огра. – Мы здесь не одни – неподалеку наши товарищи, которые
уже наверняка начали беспокоиться. Хватай свои гостинцы и айда в
лагерь! У костра за ужином обо всем подробно расскажешь…
По пути к месту стоянки мы прихватили запасенное топливо и кипу
банановых листьев для постелей, причем добрую треть ноши взвалил на
свое широкое плечо наш новый знакомый. Оставшуюся часть Брюс, Фарик
и я поделили поровну…
Как оказалось, Матео и Злыдень еще не успели вернуться с охоты.
Утомленная Патриция, свернувшись калачиком, беззаботно спала,
уронив головку на один из рюкзаков, будто находилась не в дебрях
дикого и опасного Офира, а где-нибудь на пляже ласкового Срединного
моря.
В мыслях я обругал беспечную журналистку. Хотя от посягательств
дикого зверья ее и защищают заклинания Фарика, но есть другие
опасности, о существовании которых девушку неоднократно
предупреждали. Хорошо, что огры оказались здесь в единственном
числе. Неизвестно, как бы они отреагировали на вторжение в пределы
своих исконных владений непрошеных гостей. Кто знает, какие у этого
племени существуют табу и запреты? Может быть, для того, чтобы
убедить местного жителя в том, что ты пришел с благими намерениями,
нужно поковыряться в носу и попрыгать на одной ноге. С другой
стороны, может статься наоборот – ковыряние в носу и прыжки на ноге
– величайшее святотатство и оскорбление местных обычаев и устоев.
Какие чувства и эмоции вызвал бы у проходящего мимо аборигена вид
бесхозно валяющейся на земле одинокой девахи? Уверен на девяносто
девять и девять десятых, что любое существо, обладающее даже малыми
зачатками разума, сообразит, куда пристроить находку. Да что за нее
беспокоиться? Даже если прихватят с собой, пожалеют потом не один
раз. Экспедиционное добро жалко – уж его-то точно умыкнут без
малейших колебаний.