С первым же звуком, исходящим
от струн, у меня появилась тройка усилений, поднявших
восстановление маны, урон, а также скорость. Не на много, но это
только начало песни. Чем дольше играла музыка, тем больше
становилось баффов, а потом их стало так много, что я уже не
успевал их читать. Ну а с очередным аккордом на меня повесили целую
охапку дебаффов. Я, кривясь от нарастающей боли в затылке, попросил
Педро остановиться. Тот послушно прекратил игру и стал смотреть на
меня, ожидая, когда я скажу ему, что я в итоге понял.
А я понял немного, лишь то,
что можно использовать только начало песни. Подождав, пока с меня
спадут особо сильные ослабления, я стал ходить по кругу, иногда
посматривая на гитару. И так, что мы имеем? Чертовки сильный
божественный инструмент, при этом мы не знаем, как им пользоваться.
Нет, догадки у меня есть, и в данный момент я как раз их
рассматриваю. Первая и самая здравая мысль состоит в том, что было
бы слишком сильно игроку на первом уровне давать за песенку
уберплюшку, поэтому ее как-нибудь да урезали. Тогда, может,
инструмент сделан так, что пока у Педро нет достаточного уровня,
усиления даются за первые несколько секунд игры на гитаре?
Возможно. Как это проверить? Сейчас посчитаем.
- Так, ну-ка, Педро, сыграй
еще раз, - махнул я мексиканцу, уходя в себя и взводя мозговой
секундомер. Отсчитывать секунды достаточно просто, надо только
начинать счет не с одного, а со ста одного. Этому меня папа научил,
да. Эх, не думал, что когда-нибудь пригодиться, а тут вот, бывает
же такое.
Мексиканец кивнул и стал
играть, а я, собственно, начал считать. Лишь тогда, когда мой мозг
перевернул на воображаемом табло шесть на семь, показывая мне число
сто семнадцать, у меня появился первый дебафф. Я спешно сказал
Педро прекратить, пока у меня не накопилось еще всякой бяки. Затем
попросил его сыграть какую-нибудь другую мелодию. Если и тут
качнуться дебаффы с семнадцатой секунды, то все прекрасно. С такими
усилениями я буду на это время превращаться в машину смерти и
быстро изничтожу все живое и неживое на своем пути. Я надеюсь на
это.
Новая песня оказалась еще
красивее, чем прошлая, почти гипнотизируя меня. Она неспешно текла
прекрасной музыкальной рекой, пока мое воображаемое табло
переворачивало листочки с циферками. На восемнадцатой секунде я
стал нервничать. На двадцатой откровенно запаниковал. И лишь когда
на двадцать третей секунде появился первое ослабление, я, горестно
вздохнув, махнул Педро, чтобы тот прекратил. Да, грустно. Я уже
надеялся, что мое предположение верное. Так, хорошо. Тогда
обрабатываем полученную информацию.