Да, надо поторапливаться. Сутулый сказал – быть на платформе не позднее половины одиннадцатого. А мне еще, между прочим, шагать и шагать. Хотя пехом все равно быстрее, чем ждать автобуса, который к тому же петляет через весь город.
Но вот и вокзал – грязная бетонная коробка, огромный, точно скелет бронтозавра, железнодорожный мост, скопище закрытых по вечернему времени ларьков. И высоко вознесенный циферблат, тонкие стальные стрелки показывают четверть одиннадцатого, все в порядке, успеваю.
Не торопясь я вышел на платформу. Здесь тоже было не слишком людно, ожидалась минут через двадцать электричка до Заозерска, но день-то будний, да и время позднее, кто поедет? Дремали на заплеванной скамейке двое привалившихся друг к другу алкашей, они вроде уже приплыли куда надо, хлопотала над необъятной корзиной какая-то деревенского вида бабка, хмурый юноша в искрящейся кожаной куртке лениво изучал расписание, кучковались в дальнем конце платформы какие-то неприметные особи. Взъерошенный голубь бродил у меня под ногами и выискивал в асфальтовых трещинах крошки, доносилась из-за глухих заборов унылая собачья перебранка. Последний привет.
Сутулый говорил – вам ничего не надо делать, Саша. Только прийти и стоять на платформе, лучше в центре. Все случится само собой, незаметно для вас. И главное, безболезненно. Почему-то он особо упирал на этот пункт, хотя что для меня сейчас значила боль?
Конец ознакомительного фрагмента.