За всеми перипетиями последнего часа Артем начисто забыл о
холоде и голоде. Не иначе, в кровушку произошел мощный впрыск
адреналина, который намертво заглушил все дискомфортные ощущения.
Оно, конечно, весьма кстати, да вот только как бы в скором времени
не аукнулось болячками да хворями…
Опа! От неожиданности Артем присел, на корточках перебежал под
прикрытие ближайшего ствола и за ним залег. Вот оно как! Его
фольклорные друзья, оказывается, устроили привал, сгрудились в
кучу, о чем‑то шушукаются. Хорошо, что смотрели не в его сторону, а
прямо в противоположную, иначе могли бы и заметить. «А ведь
определенно сабельки смахивают на японские. Ну, мечи, мечи, –
сам себя поправил Артем. – Дело‑то не в терминологии, а
в…»
«Стоп, стоп! А это у нас что такое? Никак дым? Ну да, дым! Над
деревьями поднимается тонкой струйкой дым. Так, так… Судя по
протяженному просвету, впереди находится что‑то вроде распадка. И
там обосновались люди, потому что дым – это не что иное, как жилье
или стоянка людей. Вах, вот что будет совсем некстати, если сейчас
вдруг возьмет и подаст голос желудок, не вовремя разурчится, как
давеча урчал. Пожалуй, могут услышать». Хоть Артема и отважную
пятерку разделяет метров двадцать‑тридцать, но уж очень тихо в
лесу. Как верно поется в знаменитой песне: «Тихо в лесу, только не
спит…»
Опа! Ребята явно задумали обходной маневр. Двое шмыгнули в одну
сторону, двое в другую, один остался на месте, ни дать ни взять
центральный нападающий. Этот форвард приник к земле, замер в позе
низкого старта. Небось, в энтой самой позе и станет дожидаться,
образно выражаясь, бабаханья фольклорного стартового пистолета.
Вроде бы кое‑что начинает проясняться. Итак, подводим
промежуточные итоги, отгоняя мыслями холод (который – вот что
значит полная неподвижность – снова напоминает о себе, наплевав на
все адреналиновые допинги). Итак, группа лесного захвата,
фольклорный спецназ или как там его зовут, пришел на место
проведения а к ц и и, каковая – есть такое мнение – заключается во
внезапном выскакивании из кустов с лихим выдергиванием шашек из
ножен и в последующем удалом наскоке на врага. Ну, а какова будет
наша роль? Зрительская наша роль, какая же еще. Поскольку кто прав,
кто виноват, нам неведомо, то и дело наше сторона. Будем издали
созерцать, а дальше поглядим по обстановке. Как не нами было
подмечено, нечего соваться в чужой монастырь со своим уставом. Тем
более когда неизвестно, за каких богов болеет тот монастырь и в
каких краях‑мирах, собственно говоря, находится. Наше дело
маленькое и сугубо личное: шкуру свою сберечь, а равно потроха и
прочий ливер, под ней находящиеся, согреть, обуть ее, эту шкуру, и
накормить.