Самохин поморщился. Такой стояк, да без возможности разрядиться – абсолютно ненужное неудобство. Но ведь, какого-то хрена, он решил не спешить! А теперь, что прикажете, включать заднюю? И что он будет тогда за мужик? Не малец ведь. Потерпеть может. А покуда цветочки носить, да за ручку держаться – зудел чертов циник внутри. Но с его речами Дима поступал, как Одиссей с сиренами. Уши не затыкал, но слушал без влюбленности. Еще и отгавкивался про себя. Мол, а что? Можно и цветочки. Для разнообразия. Для такой-то девочки. И почему-то даже этот скептичный засранец затыкался, когда о ней заходила речь.
- А я и не переживаю, - повела плечами Маша, пристально его разглядывая.
А Самохин отчего-то смутился. Рожи своей помятой, бритвы несколько дней не знавшей. Что она в нем только нашла? Ведь не в бабках была причина. Встроенный счетчик в глазах Дима сразу бы увидел. Научился со временем. Это поначалу только его любая прожженная девка облапошить могла, потому как он, в силу внутренней простоты, и представить не мог, что вокруг столько желающих себя продать подороже. А потом жизнь научила. Обжегся однажды, но оно того стоило! Умнее Самохин стал – факт. Не сказать, что больше не велся на красивых да продажных баб, но хоть о правилах игры был наслышан. А потом и они надоели. Настоящего захотелось. Как та, что сейчас перед ним. Вот, если бы еще не такая молоденькая…
- Вот и хорошо. Сын… в общем, больная тема, - поморщился Дима.
- Я уже поняла, что вам…- Самохин вскинул бровь, Маша испуганно рассмеялась и сквозь смех добавила: - тебе не давали с ним видеться.
- Так и есть. У него даже отцом не я записан… По глупости да по молодости залетели. А девочка непростая была. Вот… и попал я под раздачу. С первого курса поперли, в армию загремел… Тесть несостоявшийся постарался. Тогда, в восемнадцать – ребенок не казалось мне такой уж большой проблемой. Я думал только о том, как бы собственную жизнь не проср*сть. А Вику родители на аборт хотели отправить, но та уперлась. А потом познакомилась со своим будущим мужем. Ну, и обтяпали все…
- А ты?
Самохин пожал плечами:
- Да что там я? Говорю же, в восемнадцать я на все смотрел по-другому. Свою вину не снимаю. Может быть, можно было что-то сделать по горячим следам… А я не смог.
- Ну, ты же его не по доброй воле бросил…