На бесклассовом Марсе есть телевидение, космические корабли на ядерных реакторах и «объемное кино». Пессимистичным ответом на «Красную звезду» станет «Аэлита» Толстого, где сходные по техническому развитию марсиане, запутавшись в войне цивилизаций, угасают в наркотическом дыму и никакая революция уже не возможна.
У богдановских марсиан огромные глаза и треугольные головы. Но чтобы не выделяться среди людей, на земле они носят маски с местными лицами, решая между собой, есть ли у нас шанс развития или мы – тупиковая ветвь, которую нужно безболезненно отсечь и забрать себе эту планету со всеми её ресурсами? Этот вопрос явно отсылает нас к Уэллсу, «марсиане» которого в «Войне миров» были простой иллюстрацией британского империализма, обращенного против самих британцев т.е. вывернутого наизнанку. Вернувшись с Марса, герой «Красной звезды» чувствует невыносимую космическую ностальгию. В 1920 году Богданов пишет поэму «Марсианин, заброшенный на землю». Одним из первых он воплотил в своей фантастике эту новую форму интеллигентского нарциссизма: я заброшен сюда с другой планеты и мучаюсь среди вас воспоминаниями о лучшем мире, меня пославшем. Потом в литературе это будет повторяться десятки раз: «Пхенц» Синявского, «Трудно быть богом» Стругацких и вплоть до песни «Бухгалтер Иванов» группы «Бахыт Компот».
6
Ленин считал его латентным идеалистом, так и не изжившим в себе до конца некоторых мистических настроений. В 1926 году, получив разрешение создавать Институт, Богданов решил, что настало время для реализации собственного «марсианского проекта».
Предельную востребованность Институт пережил во время войны. Впрочем, он почти дожил и до наших дней. В последние годы там случились активные сокращения и закрытие большинства лабораторий. Государство, исходя из рыночной логики, сократило всё «не эффективное» т.е. не прибыльное. Пикеты и подписи сотен медиков, как всегда, ничего не дали. То, что осталось, превращено сейчас в службу предоставления коммерческих услуг. Обследование там стоит около тысячи долларов.
Сквозь синие стеклышки нигилизма
Бледный, с нервно сжатым ртом, в синих кругленьких очках, переодевшись офицером, он гулял среди полицейских, рыскавших в его поисках, и сочувственно расспрашивал их о том, кого здесь ловят? Под этими очками таился памятный столь многим «подчиняющий взгляд», как будто люди были для него лишь безвольными экспонатами музея.