Не то чтобы они изменили своим идеалам – спроси любого, и он повторит то, что говорил пятнадцать и двадцать лет назад, – просто из-под дома их мечты выбили фундамент, идеалы рассыпались… или нет, повисли в воздухе, как тот самый полночный шарик из старой песни – прекрасный, но бесполезный.
Юность закончилась, поколения не осталось, былые идеалы растащили по отдельным квартирам, растеряв по дороге. Видать, идеалов было немного, на всех не хватило – и вот уже прекратились дружеские посиделки у костра, остыли горячие головы, утихли споры.
Ох, какая Женька была спорщица.
– Граница – зло! – говорила она, а когда кто-нибудь спрашивал: «Если – зло, зачем ее провели?», отвечала: – Ты что, хочешь сказать, все существующее – хорошо? Болезни, голод, страдания?
– Я думаю, во всем есть какой-то смысл, – сказал ей Александр однажды ночью, – просто он нам непонятен.
Так они спорили – сначала все вместе, а потом вдвоем с Женькой, спорили до ссор, до хрипоты… до самого рассвета – и в промежутках между спорами успели пожениться и родить сына. И вдруг пять лет назад Александр понял, что тоже не верит в Проведение Границ, – видимо, эту веру оказалось совсем трудно защищать в одиночку, без былых друзей, разбежавшихся кто куда.
«Человек один не может ни черта» – не зря ведь они так повторяли эту фразу за стариком Фэмом. Слово «поколение» означает, что ты – вместе с другими. Поколение из одного или двух человек так же невозможно, как футбольная команда из трех футболистов.
Кстати о футболе: бело-голубые забивают третий мяч. Ну да, можно уже выключить телевизор, ничего хорошего «Снаряду» сегодня не светит, смотреть дальше – только огорчаться, но вечером после заводского рабочего дня у Александра нет сил встать и подойти к телевизору. Пусть работает, думает он, еще посижу.
Из двух человек не составишь поколение – из двух человек, мужчины и женщины, получается только семья. Пять лет назад Александру этого хватало. Он говорил себе: даже если мое поколение распалось, мы с Женей сделаем то, на что нам хватит сил.
Конечно, это был компромисс. Но что еще оставалось? Воспитывать сына и работать. В конце концов, мы же были ученые – и не из последних. Надо просто работать – и наша работа медленно, исподволь будет менять мир.
Но Женя не хотела медленно, она хотела одним ударом разрушить Границу, построить Открытый Мир. Чуть не погибла, чуть не погубила сына, в конце концов оставила нас обоих без работы.