Брых-тых-тых-тых! – взревел двигатель, заглушая все разговоры.
Вспенив за кормой воду, «Стриж» резко стал набирать скорость, от чего купец чуть не завалился на спину. Люди на берегу от неожиданности замерли. Метров пятьдесят мы прошли против течения, сделали круг по реке и причалили к берегу у ладьи.
– Бросай конец! – крикнул я, – Пахом Ильич, твою нехай! Конец бросай на берег!
– А, что?
– Верёвку белую, что под ногами лежит. Пусть подтянут нас.
Купец и охранник сидели, не двигаясь, схватившись за борта. В итоге пришлось буквально выскочить носом на песок, и соратник купца, передававший ему нож, наконец-то сообразил взяться за трос, закрепив лодку на берегу. Приглашать пассажиров на сушу было бесполезно. Стуча зубами, Ильич вылезал с помощью Савелия, который шустро выпрыгнул, как только «Стриж» оказался зафиксирован. Катание по воде вышло действительно чудесным. С минуту все приходили в себя.
– Никогда я так быстро… как щука, да что там щука. Быстрее птицы. Во! – Пахом изобразил, как летают птицы. – Чуть в порты не нахезал.
Но эйфория длилась недолго. Купец сотворил движение правой рукой, вроде как знак подал, не углядеть, после чего внимательно посмотрел на нос лодки. Скорости, с которой он прокатился, можно было теоретически достичь только привязав плавсредство к табуну лошадок. Новгородец явно искал подвох с верёвкой и, не обнаружив искомого, стал поглядывать по сторонам, даже задрав голову в небо. Стоявший рядом с ним Савелий вслух ничего не сказал, но от напряжения весь вспотел. Обстановка снова стала нервозной, вокруг меня потихоньку собирались люди, окружая со всех сторон. Плот оказался не таким простым, а вот насколько – предстояло решить всем миром.
– Слышь, Лексей, а ты часом не водяной? Сплоток чудный, сам весь зелёный, словно в тине вымазан, запах не наш, не людский.
Новгородец говорил размеренно, пытаясь скрыть волнение от пережитого путешествия, внутренне вздрагивая от каждого шелеста деревьев и треска сухих веток. Однако с каждым словом голос его становился всё увереннее и крепче. Я залез за пазуху и показал крест на цепочке. Кто знает, что взбредёт в голову местным. А насчёт одеколона промашка вышла.
– Где ж ты водяного с крестом православным на груди видел?
– Нечисть, она разная бывает, – сквозь зубы пробурчал купец, – хитростью и коварством людей честных соблазняет.