Они едва-едва успели. Кенету сдвигающаяся стена чуть не
придавила ногу, но он рванулся, и холодная каменная глыба лишь
пребольно стукнула его по пятке.
– Темно, – отчего-то шепотом сказал он, и его шепот гулким
шорохом пронесся над головой и умчался в темноту.
– Сейчас будет светло. – С этими словами третий шумно завозился.
Потом послышалось многократно усиленное постукивание кремня, и
через несколько мгновений факел вспыхнул. Кенет невольно прикрыл
глаза ладонью.
– За мной, – скомандовал третий, – только тихо. Сами слышите,
как здесь каждый звук отдается.
Высокий Лим и юноша, осторожно несущие Аканэ, последовали за
ним. Кенет замыкал шествие. Он не очень понимал, где он находится и
почему. Изнурительный труд последних недель, недостаток сна и
недавнее потрясение лишили его на какое-то время способности
соображать. Три человека несут четвертого, и он идет вместе с ними,
только и всего. Он не мог задуматься, ни кто они такие, ни почему
он, собственно, здесь, а не в больнице или где-нибудь еще. До сих
пор он не знал, что усталость может возбуждать и опьянять, как
крепкое вино, да и опьянение от вина не было ему знакомо. Между тем
он был пьян по-настоящему, пьян усталостью, пьян настолько, что мог
бы дойти до края света, не чувствуя собственного утомления – если
бы не заснул на третьем шаге. Но он не спал, он не мог бы сомкнуть
глаза, даже если бы и захотел – или так ему казалось. Просто его
сознание время от времени уплывало куда-то, качалось в ритме гулких
шагов, и на всем свете не было ничего, кроме этих размеренных шагов
и неровного дыхания, ничего, кроме шагов, ничего... Факел трещал,
чадил, и все вокруг темнело. Потом он снова ярко вспыхивал; Кенет
иногда замечал это, иногда – нет. Иногда он видел не только факел,
но и спины идущих впереди, однако чаще он различал только
подрагивающие языки пламени.
Потом подземный переход как-то внезапно кончился. Впереди вновь
возвышалась глухая стена. В углу стояла бочка с водой. Третий
опустил факел в воду, и лишь затем Кенет услышал его тихие
уверенные шаги. На сей раз стена отодвинулась совершенно бесшумно.
Кенет понял, что путь открыт, лишь когда прозрачный ночной воздух
коснулся его лица.
– Скорее выходите, – вполголоса приказал третий. – Все
здесь?
– Все, – так же тихо ответил Кенет, ибо вопрос относился явно к
нему.