Очнуться заставило ржанье лошадей. У ворот моего дома стояла
карета... Символом начала моих неприятностей.
- Елизавета Николаевна очень недовольна, - чуть слышно произнес
Петро, принимая у меня плащ и перчатки.
Петр Иванович, старший лакей в доме госпожи Волконской.
Семьдесят пять лет, но бодр, силен и смышлен. Служил еще бригадному
генералу. Когда матушка овдовела, не оставил, отправившись вместе с
ней к иноземцам.
И не важно, что иноземцы отличались от жителей империи
Ровелин лишь более темным цветом кожи, да предпочитали слабенькое
вино крепким горячительным напиткам. А то, что именовались
демонами… так история, случившаяся когда-то, была весьма
поучительна. Языковой барьер. Коряво воспроизведенная фраза: «Дай
мне», навсегда сделала жителей империи Аркар демонами. Ну а при
каких обстоятельствах все это произошло, я думаю, понять не сложно.
Война, непривычные морозы, голод...
С тех пор минуло четыре столетия, а все не забылось.
- Служба, - тяжело вздохнув, улыбнулась я Петро.
- Вам давно замуж пора, госпожа, - посетовав, покачал головой
лакей. – Вот и Елизавета Николаевна...
- Похоже, меня ждет очередная попытка матушки устроить мою
личную жизнь, - перебив, наклонилась я к Петро. – Кто на этот
раз?
- Не велено говорить, - хитро прищурился он в ответ. – Но
господин весьма недурен собой. И точно соответствует представлению
Елизаветы Николаевны о том, каким должен быть ваш супруг.
- Надеюсь, она еще не забыла, что по окончании Академии я
обязана отработать десять лет на благо империи? – так же тихо
продолжила я.
Это был не первый наш разговор на эту тему, но… мы с Петро
всегда понимали друг друга.
- И от этого у нее третьего дня опять была мигрень, - тяжело
вздохнул лакей. – Досталось всем.
- Сурова она у нас, - улыбнулась я, выпрямляясь. – В
голубой?
- В саду, - заставив меня приподнять в недоумении бровь,
тяжеловесно произнес Петро.
Надо было соглашаться с предложением Сэма и брать его с собой.
Матушка – дама воспитанная, перед виконтом Джаксом, старшим сыном
графа Джакса, имя которого значится среди десяти Советников
императора, двери не закроет.
Увы, исправлять что-либо было поздно.
- В саду, так в саду, - с выражением лица узника, идущего
на эшафот, протянула я, направляясь к лестнице. – Запомни меня
такой, - остановилась я на первой ступеньке, обернувшись на миг к
Петро. – Молодой и жизнерадостной.