Именно из-за наличия
жизни на Мисте элита туда сразу переселяться не решилась. Кто его
знает, какая там зараза может быть. Или хищники. Поэтому в роли
подопытных кроликов как обычно выступила самая пассионарная часть
населения – пройдохи и авантюристы. Около семидесяти лет они щедро,
потом и кровью, поливали землю Миста. А потом взяли да и объявили
независимость. Земное правительство кинулось было штурмовать Тау
Кита полицейскими силами, но легковооруженные катера Стражи на
выходе из точки Махаве наткнулись на серьезное сопротивление
сепаратистов. Лайнеры и грузовики с установленными на них
промышленными лазерами, управляемые авантюристами и забияками,
смогли выбить Стражей из системы. Первой жертвой в этом конфликте
стала Делия Фелтроп, сепаратистка, пилотировавшая вооруженный
спасательный бот. В память о ней сепаратисты и решили назвать свое
государство Делийской Республикой. А после этой позорной оплеухи в
Земной Сфере решили сформировать серьезные космические вооруженные
силы – Линейный Флот.
Сержант продолжал
неистовствовать:
– А дальше что эти
сволочи сделали? Рабов себе завели?! Да давить…
Скрип входного люка
заставил сержанта резко замолчать и обернуться. Нервы у Роха были
покрепче, но даже он подпрыгнул в кресле. Причина такой нервозности
заключалась в том, что весь наличный экипаж «Вола» сейчас находился
внутри кубрика. И совершенно некому открывать люк снаружи.
Отставные сержанты и ушедшие на покой космические дальнобойщики не
склонны к излишнему суеверию, но когда твой корабль окружает
пустота, а на камбуз невежливо и без стука входит третий лишний, то
поневоле вспомнишь Вселенскую Искру.
Люк открылся шире и в
него просунулось перемазанное лицо с блестящими голубыми глазами.
Для демонического отродья космоса чумазый субъект был мал ростом и
худощав. Но экипаж «Вола» напугался не габаритами неведомого
пришельца, а самим его присутствием. И Рох, и О’Коллин облегченно
выдохнули только тогда, когда разглядели рыжие вихры на голове
этого внезапного безобразия.
– Ты!? Ты какого
черта... ты вообще откуда?! – минутная слабость Роха сменилась
гневом.
О’Коллин, глядя на
краснеющего от смущения Питера и багровеющего от злости Роха,
заливисто рассмеялся. Питер, почувствовав поддержку, выпалил: