- Здесь будет твоя келья! - Громко произнес жрец, поворачиваясь
лицом к Джону, потерающему ушибленную ногу, - порядок наведешь сам.
А сейчас пойдем в трапезную, после исцеления тебе необходимо
поесть, чтобы организм быстрее восстановился. Да и мне не помешает
подкрепиться, столько энергии жизни через себя пропустил.
Ужин вышел вкусным, хоть и простым. Каша с добавлением вяленого
мяса может и не самая лучшая еда на сон грядущий, но зато
питательная, то, что нужно для усталого путника. Щепоть сушёной
травы, брошеная в миску юноше, осталась незамеченной. Парень с
аппетитом съел свою порцию и собрался уже попросить добавки, как
руки его ослабли, опустившись под стол, глаза медленно закрылись и
он начал клониться в сторону, Георгий едва успел подхватить
юношу.
- Как его быстро усыпило, - произнес жрец, покрепче хватая Джона
и волоком вытаскивая из трапезной, - тяжёлый какой!
Хоть чародею и удалось вернуть часть утраченной с годами силы,
все же пришлось использовать бытовую магию, чтобы дотащить тело
спящего до кельи. Уложив юношу в кровать, Георгий встал у изголовья
и приложил ладони к вискам парня, настраиваясь на тяжёлый труд.
То, что Джон, как и его отряд, из иного мира, жрец догадался
сразу, когда увидел разбросанные вокруг твари тела чужаков. Но
увидеть и предполагать, это одно, а знать наверняка - совсем
другое!
Когда заклинание из раздела ментальной магии глубоко проникло в
разум спящего, Георгий опустился на колени и закрыл глаза. Он знал,
читать чужие воспоминания - занятие не простое, а порой очень
опасное. Как для читающего, так и для владельца этих воспоминаний.
Поэтому книгу жизни Джона он начал просматривать с первых
страниц.
Чистое, светлое детство, где заботой родных наполнена каждая
минута. Жрец, не помнящий первых лет своей жизни, с наслаждением
впитывал этот мир, где дома упираются в небо, а вокруг несчётное
колличество запахов, звуков и цветов. Это время, когда формируется
личность, окружающий мир незримыми штрихами воздействует на разум,
словно набросок на чистом листе.
Изменения произошли резко. Исчезновение родных, затем место, где
много детей, все чего-то требуют, все настолько сумбурно, что
Георгий, просматривающий страницы жизни, сначала расстерялся. Затем
все успокоилось и жизнь ребёнка превратилась в монотонную рутину, с
редкими эмоциональными всплесками. Подобное Георгий проходил, когда
осознал себя. Его тоже держали в подобном месте, пока какой-то
торговец не выкупил мальца из приюта для сирот.