В такую рань мухи и мошкара, черными облачками висевшие над болотом в жаркое время, еще не проснулись, поэтому Алаис решилась пройти напрямик через топкую грязь. Тропа через трясину была отмечена пирамидками белых камней. Она осторожно выбирала дорогу, пока не выбралась на опушку леса, подходившего к самой западной стене.
Алаис направлялась к лесной лужайке, где в тенистых лощинах росли лучшие травы. Оказавшись под защитой деревьев, она замедлила шаг. Ей стало весело. Она отстраняла нависшие над тропой ветви ивняка и вдыхала густой землистый запах листьев и мха.
Человек не оставил здесь следа своих трудов, но лес был полон живыми цветами и звуками. Вскрикивали и щебетали скворцы, крапивники, коноплянки. Хрустели под ногами сучки и сухие листья, прыскали в стороны кролики, и их белые хвостики ныряли среди волн желтых, красных и синих цветов. Высоко в раскидистых кронах сосен рыжие белочки срывали шишки, осыпая землю легким душистым дождем хвои.
На поляну – травяной островок, тянувшийся к самой реке, – Алаис выбралась уже пьяная от счастья. Она с облегчением опустила наземь корзинку: плетеная ручка натерла нежную кожу на сгибе локтя. Сняла отяжелевший плащ и повесила его на низкую ветку серебристой ивы. Утерла лицо и шею платком и опустила флягу с вином в дупло, чтобы не нагрелась на солнце.
Над стеной деревьев высилась крутая стена замка Комталь. Четкий силуэт башни Пинте ярко выделялся на бледном небе. Алаис задумалась, проснулся ли отец. Может, уже сидит в личных покоях виконта, обсуждая с ним дневные дела. Она посмотрела левее сторожевой башни, отыскивая собственное окно. Интересно, Гильом еще спит или проснулся и обнаружил пропажу жены?
Каждый раз, глядя вверх сквозь зеленый балдахин ветвей, она поражалась, как близок город. Два разных мира – бок о бок. Там, на улицах, в переходах шато Комталь – шумно и людно. Там нет покоя. Здесь, во владениях лесных и болотных жителей, царствует глубокое вечное молчание.
И здесь она чувствует себя дома.
Алаис скинула кожаные туфли. Мокрые от утренней росы травинки сладко защекотали пальцы ног и ступни. Радостное чувство мгновенно изгнало у нее из головы все мысли о городе и доме.
Алаис перенесла инструменты к самой воде. На отмели разросся куст дягиля. Мощные трубчатые стебли выстроились вдоль берега, как строй игрушечных солдатиков. Ярко-зеленые листья – иные больше ее ладони – отбрасывали на берег прозрачную тень.