У меня никогда не было жилья, чтобы обустроить его по
собственному вкусу, даже отдельной комнаты в детстве. Наша семья,
казалось, приговорена к хрущевским малосемейкам, а общагу мне пока
и вспоминать не хотелось.
Но этот домик почему-то сразу стал моим, его приятно было
украшать и улучшать, тем более что такой созидательный процесс не
требовал ни денег, ни долгого ремонта, ни даже (о чудо!) времени.
Возможно, я немного переборщила, но ведь надо же было
потренироваться!
Василий на первые эксперименты глядел очень внимательно, но
потом ему это надоело, и он только неодобрительно считал новые
комнаты, а я подумывала о тренажерном зале.
– Ну, как скажешь. – Ради этого похода помощник был согласен на
любой каприз. – Тогда пойдем!
– Что, прямо сейчас?
– У нас, если честно, мало времени. – Мой почти-кот беспокойно
посмотрел в окно. – Надо успеть все сделать до захода солнца,
встречать там Черный Рассвет не стоит.
Я решила дальше не расспрашивать, а то раздумаю еще идти,
поэтому просто встала посередине комнаты и вопросительно взглянула
на помощника.
– Ну, и чего я должна для этого сожрать?
– Нет, – Василий усмехнулся, – ты же Яга, а значит, сама –
главный механизм, так сказать. Тебе достаточно… – он извлек
откуда-то ужасно безобразную старую палку, – …просто стукнуть
клюкой в пол и пожелать, чтобы избушка повернулась. Вот и все.
– А зачем тогда заморочки с питанием… гостей?
– Стукай давай, времени мало.
– Надо говорить «стучи».
– Быстро!
Я испугалась окрика и брякнула корягой в пол, стараясь не
держаться за нее слишком крепко, – очень уж плохо эта палка
выглядела, – хуже, чем у Бабы-Яги в моем садике под Новый год. Так
как ничего не произошло, попробовала еще «пожелать»:
– Повернись! Так, что ли?
Уже на последних буквах меня опять настигло отвратительное
ощущение. Дом закружился. Зажмурившись, чтобы не видеть, как
великолепный дизайн превращается в ошметки, я опять оказалась на
полу. Через мгновение теплая голова ткнулась в руку, раздалось
мурчание. Кажется, пора открывать глаза.
– Я уже настоящая колдунья, скоро можно будет в театре
подрабатывать.
Кот, если бы мог, закатил бы глаза, но он просто торопил меня
выйти. Я отбросила мерзкую палку и со скрипом поднялась. Себя
оглядывать даже не собиралась, но вот на комнату не удержалась,
посмотрела. То же запустение, пыль, прах и паутина – не домик, а
склеп, и в нем один живой мертвец. Василию хорошо, он хотя бы
сильный и ловкий, вон как лоснится. Котяра, возмущенно фыркнув,
подскочил к палке и начал показывать на нее лапой.