«Люди! – Эта мысль не утешила его, нет. – Люди, они тоже разные. Узнает кто-нибудь, догадается – и все. Кончики. Тогда не выберешься».
Он помрачнел, отворил меховую тужурку и осторожно потрогал внутренний туго набитый карман; он сделал это невольно – рука сама потянулась к пакету.
Плотный, перевитый шпагатом пакет оттягивал карман и упруго похрустывал в пальцах.
– Нет, – вздохнул, запахиваясь, темноволосый, – уж лучше без людей, без приключений!
Он осмотрелся, позевывая. Швырнул хворостину в огонь; шипя и щелкая, взлетели искры – высветили кроны и засеяли снег, и темнота отпрянула на мгновение, а потом загустела, надвинулась, хлынула в глаза.
И в этот момент невдалеке возникли медленные шаги.
Темноволосый поспешно нашарил ружье, положил его на колени и так – напрягшись и оцепенев – сидел какое-то время.
Шаги приближались, они звучали мерно и отчетливо. Было слышно, как под подошвами крошится наст. Снежный шелест, сухое поскрипывание сучьев – все это ширилось и нарастало… Затем из чащи появилась громоздкая фигура в мохнатых унтах и заиндевелом ватнике; на плечах незнакомца висела полевая брезентовая сумка, и, придерживая ее ладонью, он сказал сиповатым, застуженным баском:
– Привет! Принимай гостей.
– Привет, – отозвался темноволосый, – грейтесь… – И сейчас же он насупился, распрямился, насторожась:
– Вы сказали – гостей? Это как же… Разве вы не один?
– Нет, один.
Незнакомец подошел к костру, и свет упал на его лицо – скуластое, крупное, поросшее жесткой щетиной. Брови его, и ресницы, и глубокие складки у рта – все было густо опушено морозцем. Он утерся – засопел, зорко глянул из-под бровей.
– Один. А что такое?
– Ничего. Просто поинтересовался.
– Ну а ты, – помедлив, спросил человек в унтах, – один здесь?
– Д-да…
– Ага! Ну вот и ладно!
Незнакомец уселся, покряхтывая. Подышал в ладони, простер их над мигающими углями.
– На пару веселей будет, способней, верно я говорю?
– Пожалуй…
«Странный какой-то тип, – тоскливо размышлял темноволосый. – Телогреечка старая, засаленная, а унты новые – такие обычно летчики носят. Кто ж он есть на самом-то деле? Заросший, мрачный. И без ружья – это тоже странно. Ночью в тайге нормальные люди не ходят безоружными… Хотя, с другой стороны, для меня же лучше – спокойней».
Он сказал:
– Что ж, давайте знакомиться! – Привстал, раздвинул губы в улыбочке. – Михаил.