– Уж вы, ребята, не обижайтесь, а я – домой! Полгода ведь не был, не спал в тепле, шутка сказать. Все один, один… Нынче целую ночь думал… А вы молодые, шустрые, вы и без меня дойдете, дотопаете – свободно. Вас еще жизнь не достала – вам легко!
И мы расстались с ним, досадуя и торопясь.
Мы расстались – но история эта запомнилась мне.
Образ старого лесного бродяги, вдруг заскучавшего по семье, по дому, нередко теперь возникал перед мысленным моим взором, и слова его: «Человеку одному, без своих, нельзя, нипочем нельзя», – слова эти запали в душу глубоко и прочно. В самом деле, пора и мне менять адрес, думал я, пора возвращаться в Москву, в город своего детства. Там я буду среди близких, среди своих. У меня там будет твердая почва; я развернусь в литературе, начну… Начну… А здесь – что, в конце концов, меня здесь держит? Что привязывает к этой экспедиции? По сути дела, она – мое случайное пристанище. Я ухватился за нее, как утопающий хватается за соломинку. И – не утонул. Удержался на поверхности. Сберегся – и слава богу! Но это уже позади… И хватит таежной романтики! Надо думать о главном, о будущем.
Глава 8. Смерть в холодильнике
Я мечтал о Москве – и с каждым днем все сильнее, – но мечты мои все же не были легки и безоблачны. К ним постоянно примешивалось какое-то смутное беспокойство… С чем я приеду туда? – нередко думал я. Что привезу? Быть может, все эти мои сочинения – пустое дело, зола, дилетантские бредни?
И тогда я извлекал из вещмешка помятую, замусоленную тетрадку и тугие, хрусткие свертки березовой коры. Иногда мне, за недостатком бумаги, приходилось писать и на ней – древесным углем, в мутном сумрачном свете костров. И, разворачивая, разглаживая бересту на колене, я заново перечитывал корявые смазанные строки.
Возможно, тут не все еще ладно, томился я, но я ведь только начинаю… И как бы то ни было, поэзия живет здесь, кроется, я это чувствую. И ощущение мое – безошибочно.
А может, я все-таки ошибаюсь?
В таких вот сомнениях я провел все последнее время – и не знал, на что решиться: то ли уехать (теперь я мог это сделать – деньги на дорогу были), то ли еще обождать немного, дозреть, упрочиться! Поднакопить побольше материала – и уже тогда… Тогда…
Однако жизнь моя всегда шла под знаком нежданных перемен. И вскоре обстоятельства сами вынудили меня к отъезду. Случилось так, что мне поневоле пришлось убираться из экспедиции, причем – как можно скорее!