– Странное дело, мистер Аллейн. Джентльмен мертв, это точно. Мне-то сдается, с ним случился сердечный приступ или что-то подобное, но таксист уверяет, что это убийство, и не желает говорить ни слова, пока не увидит вас. Даже не хотел, чтобы я открывал дверцу такси. Ну, да я все равно открыл, чтобы убедиться. Поднес ему к губам часовое стекло и послушал сердце. Бесполезно! Старый водила стоит как скала. Крепкий орешек.
– Где такси?
– Во дворе, сэр. Я велел ему въехать в ворота.
Они вышли во двор.
– Сыровато, – сказал сержант и кашлянул.
Внизу, у реки, все было окутано туманом. Клочья тумана, больше похожего на дождь, облепляли лица, превращаясь в холодные капельки влаги. Темнота уже начинала блекнуть и проступившие очертания крыш и печных труб чернели в ожидании рассвета. Где-то на реке прогудел пароход. В воздухе пахло нездоровой сыростью.
Аллейном овладела смутная, но тяжелая меланхолия. Он ощущал вялость и странную сверхвосприимчивость. Его дух будто воспарил, отделившись от тела. Он видел себя точно со стороны. Такое с ним уже бывало, и он расценивал это как предзнаменование чего-то скверного. «Мне надо вернуться на место!» – возопил его разум, и вместе с этой мыслью возвращение осуществилось. Аллейн опять находился во дворе Скотленд-Ярда. Под ногами у него скрипел гравий. В отдалении смутно маячило такси и фигура в пальто, безмолвно, точно часовой, застывшая у двери.
– Холодно, – обронил сержант.
– Предрассветный час, – отозвался Аллейн.
Таксист не тронулся с места, пока они не приблизились вплотную.
– Эй, – обратился к нему Аллейн, – что там произошло?
– Добрутро, командир, – ответил водитель. У него был характерный грубый выговор таксиста-кокни[12]. Он напоминал персонажа из театральной пьесы. – Вы инспектор?
– Да.
– Я не стану ничего докладывать простому копу. Мне надо подстраховаться, понимаете? Кроме того, маленький джентльмен был моим приятелем, понимаете?
– Это старший инспектор сыскной полиции Аллейн, папаша, – сказал сержант.
– Порядок. То, что надо. Я ведь должен подстраховаться, понимаете? Когда у меня жмурик в салоне.
Быстрым движением руки в перчатке он распахнул дверцу машины.
– Я не прикасался к нему, – сказал он. – Не хотите включить свет?
Аллейн протянул руку в темноту салона. Он почувствовал запах кожи, сигар и бензина. Пальцы его коснулись кнопки, и в следующий миг салон такси залил тусклый свет.