Увидев меня, Петр привстал, махнул призывно рукою. Парень же мгновенно исчез.
– Кто это был? – поинтересовался я рассеянно.
– Один знакомый, – пробормотал Петр.
И он внимательно глянул на меня.
– Что у тебя за секреты с лягавыми?
– Да так, пустяки, – ответил я, – надо было оформить прописку…
Потом я грелся водочкой и размышлял.
Несмотря на всю убедительность доводов, приведенных инспектором, я был преисполнен сомнений. Интуиция подсказывала мне, что дело Алексея Болотова гораздо серьезнее и сложнее, чем это кажется на первый взгляд. Я по-прежнему ощущал, улавливал терпкий запашок неразгаданной тайны.
Хижняк считает Алексея симулянтом, думал я, считает, что он просто ищет легкую жизнь. Но ведь есть же врачи, давшие парню инвалидность! Надобно с ними потолковать. Да и вообще, не такая уж легкая, если приглядеться, жизнь у Алексея. Я вспомнил странные его глаза, вспомнил фразу: „Ножичек у меня – как бритва – во-о-острый!" – сказанную тихим, вздрагивающим, рвущимся голосом…
И, обращаясь к баянисту, спросил:
– Не знаешь, тут есть какая-нибудь больница? Или клиника?
– Есть, – сказал он, с хрустом что-то жуя, – все есть.
– А как туда пройти?
– Топай к реке, – пояснил он, – там находится Первомайская улица. Вот на ней…
– Ладно. – Я поднялся, застегнул меховую свою тужурку. – Сделаем так. Сейчас я уйду по делам, а ты жди… Встретимся через час-полтора. На этом же самом месте!
* * *
Лечащего врача Алексея я разыскал без хлопот. (Редакционное удостоверение помогало мне всюду – открывало любые двери!) И вот какой состоялся у нас разговор:
– Когда Алексей Болотов появился у вас впервые?
– Восемь месяцев назад. А точнее – двадцать седьмого апреля тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.
– Он один приходил?
– Нет, с матерью… И по ее словам, заболел он еще раньше.
– И что же вы установили? Он действительно болен?
– О, да.
– Это опасно?
– Да как вам сказать… – Врач поправил очки. – У него проглядываются симптомы депрессивно-маниакального психоза. Болезнь в начальной стадии. Со временем она может пройти. Но может и укорениться, остаться, и тогда в его психике произойдут уже необратимые изменения… Трудно что-либо утверждать заранее! К сожалению, эта область шизофрении еще мало изучена, хотя и является самой распространенной.
– Как же с ней все-таки борются? Существуют хоть какие-нибудь лекраства?