Тут, кажется, разочарованно вздохнул не только археолог, но и
эмоциональный Павленко. По выражению лица Дениски Варвара можно
было понять, какого труда ему стоило воздержаться от вербального
комментария полученной команды.
— Всем ясна установка? — со спокойствием прирожденного садиста
переспросил Тузов.
— Так точно! — в один голос гаркнула пятёрка.
Хотя от внутренней боли передёрнуло даже Марченко, пусть его-то
ни в какую командировку не направляли. Иметь в распоряжении такую
славную машину как «Рекс», такого шустрого «Жука»… И в одночасье их
лишиться!
Нет, для всякого автолюбителя, просто любителя умной техники это
был коварный и жестокий удар!
Тут негромко, но веско зарокотал голос Лаврова:
— А сейчас приказываю сдать технику и вооружение дежурному по
директрисе и на штабном автобусе следовать в штаб генерала Пескова
для инструктажа и получения приказа.
— Есть следовать в штаб! — не в унисон, вразнобой и как звери
раненые проревела пятёрка.
Глава 2
Торопясь, чтобы огонь не погас, Беляницын опрокинул один из
бочонков, пнул по нему, выбивая крышку.
Хотел, было, осенить себя крестным знамением и попросить у
Господа прощение за все свои вольные и невольные грехи, но правая
рука не слушалась.
Вздохнув, Андрей поднес факел к открытому бочонку с
порохом…
На экране еще оседали куски стен, разметанные взрывом, а генерал
Песков уже встал со своего места:
— Пройдемте.
Присутствующие дружно вскочили и, цепочкой, согласно ранжира,
перешли в просторный кабинет начальника отдела специальных операций
генерал-майора Пескова. Вроде бы, раньше смотрели видео прямо в
кабинете… О чем это говорит? Вероятно о том, что отдел будет
реорганизован в Управление, а генерал-майору, вскорости, упадет на
погоны еще одна звезда. Впрочем, это не для умов
капитанов-подполковников…
Песков молча кивнул в сторону длинного стола, а когда все
быстро, но без суеты расселись, спросил:
— Ваше мнение, товарищи офицеры?
Спецназовцы переглянулись, а Дёмин перевел взгляд на
Свешникова.
— Как я полагаю, — начал историк, — вы нам продемонстрировали
кадры из Смутного времени. Точнее — падение Смоленска. Июнь 1611
года, насколько я помню, когда полякам удалось разрушить стены
города. Две последние опорные точки — Успенский храм — его еще
Мономаховым называют, и башня, где укрылся воевода Шеин с семьей.
По преданию, когда поляки ворвались в храм (его на время осады в
госпиталь превратили) и стали убивать раненых, посадский человек
Ондрюшка Беляницын взорвал запасы пороха, хранившиеся под храмом.
Понятное дело, что вместе с поляками.