– Благодарю, – сказал он официанту. – Иди, милый, иди…
Около полуночи раздался легкий стук в ставень того окна его комнаты, которое глядело в прилегавший к дому двор. Шорохов сразу подумал: «Связной!»
С наганом в руке и, чтобы не разбудить кого-либо в доме, босой, неслышно ступая, он вышел во двор.
Оглушающе свистели сверчки. Небо затягивали облака. Стояла такая темень, что нельзя было разглядеть собственной руки. Кто-то негромко кашлянул в двух шагах от него, спросил:
– Не здесь ли, прости за беспокойство, друг, живут Тимофеевы?
– Которые? – отозвался Шорохов. – Из Твери?
– Из Сызрани, беженцы.
Да, связной! Ночью. Прямо на дом! Какое-то мгновение Шорохов колебался. Пригласить в комнаты? Но может проснуться отец, всполошится от неожиданности, перебудоражит соседей.
Он повел гостя в глубь двора, в пустующий теперь сапожный сарай. Притворил дверь, завесил тряпкой оконце, зажег каганец. Связной был невысокого роста, широкоплеч, как показалось Шорохову, лет двадцати, одет в заплатанные галифе, солдатскую гимнастерку, обут в веревочные лапти, какие носят на работу шахтеры. Смотрел он спокойно. В руках держал тощую, из грубой дерюги, торбу.
– Сводку, – сказал связной. – Начни с этого.
Ничего не ответив, Шорохов возвратился в дом, взял с хлебной кухонной полки каравай, унес в свою комнату. Там разрезал его на две части, одну из них надломил, чтобы внутри ее открылась щель, засунул туда плоский, шириною всего в ладонь, пакет, утопил его в мякише. Прихватив по дороге еще и трехфунтовый кусок вареного мяса, возвратился в сарай.
Связной улыбкой поблагодарил его, развязал торбу, спрятал все принесенное Шороховым.
– Там же и сводка, – он кивком указал на торбу. – Да. В краюхе поменьше. Ты найдешь.
Они сразу стали говорить друг другу «ты».
В переулке поднялся лай. Собаки остервенело звенели цепями. Это вполне могло означать: дом окружают.
Ожидали, прислушиваясь. Наконец лай стал стихать. Связной жестом подозвал Шорохова поближе и, когда тот наклонился к нему, проговорил:
– Пять суток назад у деревни Елань-Колено под Борисоглебском Четвёртый казачий корпус прорвал наш фронт.
«Опоздал!» – едва не вырвалось у Шорохова.
– Тебе известно, где он прежде дислоцировался?
– В районе станица Урюпинская – станция Филоново. Это возле Поворино.
– Под чьей он командой?