Дверь захлопнулась, Морзер оказался в ещё одной комнате,
лишенной освещения. Мгновенно он ощутил, что цепи полностью
отстегнулись от оков. Вскочив с дрезины, он был поражен наивной
мыслью о свободе. Её тут же испарил проевший до мозга костей звук
треклятых камней. Оковы снова резонировали с ними. Боль словно
выкручивала конечности. Морзер в панике бился о створки ворот, пока
усилившаяся боль не сбила его с ног. Где-то сверху щёлкнул
механизм. Не торопливо, со скрипом, массивные створки наконец
двинулись, очертив комнату расширяющейся линией яркого света.
Предпочитая этой агонии неизвестность, таящуюся за вратами, Морзер
попытался двинуться к ним, но боль сменилась на мерзкое ощущение
вялости, а затем и полного паралича. Громкий мужской голос
послышался откуда-то спереди. Множество других скандировало в
ответ.
- Дамы и господа, вот и наступила ночь! Та самая, долгожданная
ночь, которую вы так любите! И это отличное время, время
кровопролития, которого вы жаждите! Сегодня! - голос стал
протяжным, наигранно таинственным, - Сегодня к нам пожаловал гость.
Необычный гость! Монструозная гора мышц, закованная в прочную
броню, тварь, устроившая резню в долине Шем! - словно реагируя на
его слова, сковывающий паралич уступил место жгучей боли, которая
вынудила Морзера выйти на свет. Слепясь, он удивлённо крутил
головой. Внутри скалы пряталась огромная арена. Пятиугольник,
осыпанный песком был окружён стенами, служащими опорой для
массивного барьера, покрывающего место схватки. Далеко уходившие
ввысь трибуны были набиты под завязку. Голос продолжил:
- Ну что ж,теперь пора показать наше гостеприимство! Проверим,
достоин ли наш гость шанса заработать себе имя! - ворота,
противоположные тем, из которых вышел Морзер, со скрипом начали
отворяться. Из густого полумрака на Морзера яркими огнями
уставились глаза. Не дожидаясь сигнала, на свет вышла свора тварей.
Словно трезубец, они разделились на три колонны, неторопливо
сокращая дистанцию, давая Морзеру разглядеть себя. Не больше
собаки, плоские, приземистые твари походили на помесь скорпиона и
рыбы-пилы. Тонкая, зубастая пасть на длинной шее, крючковатые,
продолговатые клешни, хвост оканчивающийся зазубренным серпом. Тело
было покрыто хитиновым панцирем, зеленоватыми бликами отражавшим
свет арены. Из этой глади выделялся отчётливо заметный камень, так
походивший на три, торчавших из бока.