– Самсон скучает по вам, – спокойным ровным тоном заговорил Дариус, присев на край ее кровати. – Для боевого коня он очень чувствительный.
Тема оказалась неожиданной, и Изабель затаила дыхание.
– Правда, его аппетит вполне подходит боевому коню, по крайней мере когда удается убедить его поесть, – продолжал Дариус, словно разговор о лошадях с женщиной, уцепившейся за оконную раму, так же обычен, как дождь. – Он очень беспокоится о вас.
– Неужели Самсон сказал так много?
– По словам Хеймиша, это был практически разговор. Не думаю, что у Самсона есть какие-то жалобы на обращение с ним, но Хеймиш клянется, что в это утро у него был недовольный вид. Могу только предположить: это из-за опасения за вашу безопасность.
– Или тоскует по своим лакомствам. – Кивнув, Изабель поняла, что ей удалось отпустить подоконник.
– Миссис Макфедден пожертвовала кувшином черной патоки, чтобы смешать ее с овсом, так как Хеймиш полагает, что у коня, вероятно, пристрастие к сладкому, – сообщил Дариус. – Единственное, по чему он сейчас тоскует, – это по вашему обществу.
С лицом, пылающим от сдерживаемой досады, Изабель медленно и осторожно повернулась к нему.
– Я не сумасшедшая, мистер Торн. Я…
– Никто так и не думает. Миссис Макфедден была очень обеспокоена – а на мой взгляд, вы выглядите как женщина, которая просто погрузилась в размышления.
– Да, я… размышляла. – Это все, что ей удалось произнести, чтобы удержаться и не разразиться слезами.
– Когда будете готовы – возможно, через день-другой, – вы сможете пойти в конюшню. – Взгляд Дариуса казался спокойным, в нем не было укора. – Но сначала хочу попросить вас об одной любезности.
– О любезности? – Мгновенно тревога пошатнула ее нетвердое самообладание. – О какой любезности?
– Вы должны позволить мне дать вам имя, даже если оно будет временным и глупым. Мне это было бы приятно, потому что, боюсь, мое искусство общения на самом деле оставляет желать лучшего. – Дариус вздохнул. – А обращение к вам с помощью местоимений и импровизированных выражений раньше или позже создаст для меня трудности.
– О-о. – Изабель улыбнулась, этот мужчина продолжал удивлять ее. – Тогда прошу вас.
– Я назову вас… – он склонил голову набок, – Еленой.
– Еленой?
– Потому что вы так же прекрасны, как, вероятно, была Елена Троянская, и это имя вам подходит. – Он медленно встал. – Все в порядке?