— Ладно, только не мешайте. Эй,
мразота, хорош дрыхнуть, — надавливаю на болевую точку.
— А? Что? Где я? Ты кто? Арх… —
словесный понос прерывается после смачного удара по губам.
— Вопросы здесь задаю я, — вздёргиваю
гнома за шиворот и ставлю на ноги. А затем разворачиваю вокруг оси,
чтоб он мог оценить масштаб трагедии постигшей его приближённых. —
Оценил? А теперь поговорим, — пинком направляю его к сетке.
Оно так лучше будет, пусть посидит
прислонившись к забору, что видеть трупы своих охранников.
— Ты кто такой? — сплёвывает
кровь.
— А ты что не узнал меня? Ты же хотел
пятьдесят кусков с меня поиметь, за неё, — кивок в сторону сидящей
на полу в обнимку со своей псиной Вику. — Жадность как видишь не
порок, а прямая дорога в могилу.
— Ты хоть понимаешь, что с тобой…
Аркх… — очередная оплеуха.
— Почему ты такой глупый? Ты что
реально думаешь, что после того, как я всех завалил, от твоих слов
внезапно испугаюсь, и сбегу оставив тебя в живых?
— Сколько ты хочешь? У меня есть
деньги!
— В сейфе, в кабинете? Уже забрал.
Ещё что предложишь?
— В банке! У меня есть деньги в
банке!
— Вообще не интересно. Слушай, а у
тебя масло есть? Ну или ещё что горючее?
— З-з-зачем? — испуганно смотрит мне
в глаза.
— Сожгу тут всё к чертям, — пожимаю
плечами.
— Да пошёл ты! — и плюнул в меня
кровавой юшкой. А я на корточках сижу, особо не увернёшься. В
общем, обидел он меня. Кроваво. Да.
Вздохнув, вытер лицо и, укоризненно
покачав головой, принялся снимать с него обувь.
— Ты что собрался делать,
мерзавец?
Ответа естественно от меня не
получил. А зачем? Через минуту он и так узнал. Как любил говаривать
капитан Рогожин: «Нет лучше кляпа, чем нестиранные носки. Очень
способствует осмыслению поведения».
А затем, перетянув голени шнурками,
принялся отрезать пальцы на ногах. Ну а что? Зачем они ему?
Обкорнав одну ногу, придумал, что бы ещё такого спросить у
мерзавца. Потому что, давайте будем честными хотя бы перед самим
собой. Просто так убить эту мразь у меня рука не подымалась.
Вот спросит меня Бобри, как умер
негодяй так жестоко обращавшийся с его сестрой? И что я скажу моему
другу? Мне же стыдно будет признаться, что он не мучился.
Прикладываю «Бинт» в покоцанной ноге, чтоб не сдох раньше времени,
а то вдруг в дом идти придётся. Не на себе же его тащить!