Вот так, малыш. Если кто и прибьёт
эту псину, то это буду я. Так что прочь конечности. Добавить
кулаком в висок, чтоб не орал, нам лишнее внимание ни к чему. Упс…
Чуть-чуть переборщил со злости. Черепок просто взрывается, как
спелый арбуз. Всё-таки я могуч, а? Как вдарил-то!
Взмах правой рукой, в которой крепко
стиснут нож, и на горле второго появляется глубокая незаживающая
рана. Тут даже артефакт «Аптечка» вряд ли поможет.
Ой, а кто это такой неуклюжий
пытается ткнуть железякой в мой живот? Ай, я-яй. Ну развеж так
можно? А если бы попортил мне мой секси-пресс?
Эй, кто там сейчас заржал по поводу
секси-пресса? Я вам точно говорю, тёлочки прутся от кубиков. Так
что нефиг портить мне красоту! Мне ещё девиц соблазнять. Да. Двух.
Тьфу. Дерись, падла, хорош о бабах думать!
Свободной рукой перехватываю запястье
атакующего бандита и чуток дёргаю вперёд. Вон как он с корефаном
своим обнялся, как с родным. Видать соскучились по друг другу. Ой,
а чего это он ему ножик прямо в пузо воткнул? Видать не поделили
чего, или просто неуклюжий шибко. Вот кто его с такой координацией
движений в бандиты-то взял?
Эх, мельчают нынче преступные
элементы, мельчают. Ткну-ка я ему ножичком в почечьку. Так сказать,
добью, чтоб не мучился по жизни. Эх, я сегодня прямо в ударе, вон
как «шутки юмора» мочу — не удержать.
Да как так то? Что-то быстро
кончились бандиты? А нет стоп, вон же ещё один скулит валяясь на
земле, тот самый которому собачка продолжает грызть ногу.
— А ну псина, фу. Брось! Брось я
сказал! — приказываю суровым голосом, и барбосина недовольно
выпускает добычу из пасти.
Поднять ногу и опустить на горло. Ой,
а чего это он дёргается? Припадочный какой-то. Ой, да он же
помирает. Ай, я-яй. Вот как он так неаккуратно то?
— Какой же ты краси-и-ивый! —
восторженно шепчет Вика облизывая губы.
А лохматое чудовище только фыркает на
это.
— А ты не фыркай, — грожу пальцем. —
Ты чего вцепилась в ногу мёртвой хваткой, если бы не я, тебе бы нож
в бок сунули. Куснула-отскочила. Смотри, ещё раз такое повторится,
и я тебя сам грохну, чтоб не мучилась.
Барбосина виновато прижав уши,
опускает голову.
— Не ругай Лапку, — возмущается Вика.
— Она меня защищала.
— То, что защищала молодец. Хвалю. Но
ничего, я ещё сделаю из неё настоящего бойца, и не надо за Вику
прятаться. Из неё я тоже бойца сделаю, чтоб больше ни одна мразота
обидеть не смогла. Всё, давайте делать ноги…