– Так уж и быть…
Ответсекретарь с радостью передал посетительницу с рук на руки Снежкову и ретировался.
– Присаживайтесь, – сказал Вадим. – Что у вас?
Женщина осторожно пристроилась на кончике стула, вынула из потрепанной хозяйственной сумки газету и ткнула в очерк «Покой нам только снится».
– Хотела я, милок, погутарить с этим самым И. Морозовым, что прописал про Шмелева, да мне сказали, что И. Морозов уволился.
– Уволили, – поправил Снежков.
– За что? – испуганно спросила посетительница.
– Было за что. Впрочем, это не имеет значения… Что вас, собственно, привело к нам?
– Козлова моя фамилия, Евдокия Андреевна. А это, – она показала на одну из фотографий, иллюстрирующих очерк, где следователь Шмелев был снят вдвоем с фронтовым дружком, – мой Митя. – Женщина вздохнула. – Супруг, значит, законный.
– Ну и что? – нетерпеливо спросил Вадим.
– А то, милок. Этот самый Шмелев жизнью наслаждается, в героях ходит, а Митины косточки давно сгнили. – Она всхлипнула. – Даже не знаю, где могилка…
– Погиб, что ли? – помягчел Снежков.
– Если бы, – вздохнула Козлова. – Всю войну прошел целехонек, а в пятьдесят втором посадили. Десять лет дали. Через три года пришла похоронка из лагеря. – Евдокия Андреевна извлекла из сумки цветастый узелочек. – Все бумажки хороню, можете посмотреть…
– Потом, потом. А за что судили вашего мужа?
Евдокия Андреевна поведала Вадиму историю осуждения своего Дмитрия. Интерес к ее рассказу у Снежкова разгорался все больше и больше. Когда Козлова закончила, Снежков, не скрывая волнения, спросил:
– Вы уверены, что на снимке ваш муж?
– А кто же еще? – удивилась вдова. – Только глянула – сразу узнала.
– Можете подтвердить? – продолжал волноваться Снежков.
– Какая мне выгода врать, – обиделась Евдокия Андреевна. – Да ты сам посмотри, обманывает старуха или нет.
Она развязала узелок и среди пожелтевших от времени бумажек и истрепанных документов отыскала старую, выцветшую фотографию.
Снимок был копией того, что опубликовала газета.
Снежков просмотрел бумаги.
– Помоги, мил человек, – заметив неподдельный интерес к ним Вадима, взмолилась посетительница.
– Чем?
– Нынче многих, что в те времена осудили, риби… реба… Фу ты, никак слово не дается…
– Реабилитируют, – подсказал Снежков.
– Во-во! – обрадовалась Козлова. – Похлопочи и за Митрия. Век не забуду…