— Отделением? — встрепенулся Андрей.
— Да, парень. Досталось нам знатно. Только и осталось, что
подороже продать свои жизни. Хотя и сомнительное это удовольствие,
машины не оценят.
— Но где остальные, больше двух сотен? Что, все погибли? —
удивился Леднев.
Гражданские, конечно, мясо, кто бы спорил. Но даже их не могли
перемолоть за столь короткое время. Это фронтир, и боевую
подготовку в той или иной мере проходят все без исключения. На
любой базе или станции в обязательном порядке имеется арсенал, и
каждый обитатель занимает свое место согласно боевому расчету.
Помимо этого, у каждого без исключения имеется и личное оружие. Как
минимум, простой игольник, аналог земного пистолета.
К примеру, у Андрея был еще и штурмовой игольник. Звучит не
особо серьезно, но на деле легкая трехграммовая пулька вылетала из
него с такой скоростью, что пробивная способность была под стать
земному крупнокалиберному пулемету. Правда, оружие осталось в
каюте. Кабина истребителя простором не блещет. Была мысль устроить
крепление под оружие, но он ее так и не воплотил в жизнь. Брать же
оружие с собой, не имея возможности его закрепить, причем так,
чтобы не стеснял движений, — глупость несусветная. Так что при нем
только обычный игольник.
— Остальные эвакуировались, — совершенно спокойно
проинформировал лейтенант.
Коль скоро разговаривает, а не рубит приказами, значит, время
есть. Скорее всего, ситуация патовая. Обитатели базы не могут выйти
из тупика, а машины — добить их.
— Как эвакуировались? Когда? — удивился Андрей.
— Под прикрытием вашей контратаки и моего взвода. Как же еще?
Полсотни человек против трехсот одиннадцати спасенных — хороший
счет.
— То есть нас просто бросили в мясорубку? — скрежетнув зубами,
возмутился Андрей.
— Парень, если ты не забыл, это наша работа.
— Но почему нам ничего не сказали?
— Чтобы вы первыми не заняли места на яхте. Бывали прецеденты. В
любом случае, дело сделано, и мы свою задачу выполнили. «Призраку»
до них уже не добраться.
Вообще-то было обидно. Это если не считать охватившей Андрея
злости. Хотя… Смог бы он пойти в бой, точно зная, что шансов выжить
— никаких? А вот нет у него ответа. И ни у кого не будет, чтобы там
каждый о себе не думал. Пока дело не дойдет до реального выбора,
это всего лишь досужие рассуждения.