– Лев, – сказал Николас, – что вы знаете о личной жизни Эрвина Фрайманна?
Шукалевич поднял глаза от экрана монитора.
– Всё, – ответил он, – абсолютно всё. А почему вас это интересует?
Николас помедлил. Начупр внутренней безопасности смотрел на него с благожелательным, немного ироничным интересом.
– Он производит странное впечатление, – наконец сказал Реннард. – Он мне подозрителен.
– Вот как? – Шукалевич встал, прошёлся по тесному пятачку между окном и собственным креслом. – Подозрительные люди – это по части моего ведомства, Николас, вы пришли по адресу.
Николас понимающе усмехнулся в ответ.
– Я готов ответить на ваши вопросы, – продолжал Шукалевич. – Но мне, как профессионалу, перед этим было бы интересно узнать о ваших личных впечатлениях. Или у вас есть вещественные доказательства?
– Нет, – сказал Николас, – никаких вещественных доказательств. Если бы они были, я бы вас не побеспокоил.
Шукалевич потёр пальцами щёки. Его лицо казалось явственно несимметричным: модную короткую бороду с левой стороны пробороздил шрам. Шукалевич им гордился: это было почти боевое ранение. Во время Гражданской правительственным войскам удалось подбить машину одного из вождей революции… «И отшлифовать не хочет, – подумал Николас, – и бороду отрастил, чтоб заметнее было… Стерлядь, холёный ублюдок…»
Шукалевич улыбнулся. Реннарда охватил холод. «Прекратить эти мысли! Они же читаются по глазам!..»
– Что вас тревожит? – мягко спросил Шукалевич.
Николас помолчал, опустив взгляд.
– Товарищ Фрайманн производит впечатление надёжного человека, всецело преданного нашему делу, – медленно, раздумчиво проговорил он. – Очень надёжного. Очень преданного. Настолько, что это кажется странным. Он как будто кем-то придуман таким. Чёрный Кулак революции, легенда, человек, напрочь лишённый слабостей. Так не бывает.
Шукалевич сел и обхватил подбородок ладонью. Он слушал с большим интересом.
«Я говорю правду, – подумал Николас, – иначе никак: людям из внутренней безопасности можно говорить только правду, лжи они не поверят. Но правду тоже можно подобрать умело. Я действительно хочу знать всё об Эрвине Фрайманне. Мне очень, очень интересно, что о нём знает внутренняя безопасность. Посмотри мне в глаза, Лев, – я искренен, я чист. Я даже верю в то, что ты Лев, а не Стерлядь. По крайней мере пока сижу у тебя в кабинете».