"Эххх, сколько ж меня будут свои к стенке то ставить? Когда ж
наконец закончится это форменное безобразие?" - грустно пронеслось
в мозгу.
Прошло совсем немного времени, как мы оказались в этой бетонной
мышеловке, а снаружи похоже началось светопреставление. Несмотря на
герметичность двери, оттуда был слышен дикий грохот стрельбы,
разрывы гранат, а потом раздался чудовищной силы взрыв, сотрясший
всё подземелье так, что откуда то сверху посыпались нам на голову
куски бетона.
Погасла наша полудохлая лампа, всё окутала кромешная темнота, и
полная леденящего ужаса тишина. Подождав немного, я, не выдержав
неизвестности, подскочил на ощупь к двери и навалившись на неё
плечом, попытался открыть, но не тут то было. Мой товарищ попытался
мне помочь, но увы, дверка эта и прямое попадание бомбы наверняка
бы выдержала. Мы с пацаном начали дружно барабанить по гулкому
железу со всей дури. Но вскоре осознав бессмысленность этого
занятия, окончательно обессилев, рухнули на бетонный пол и
задумались над своим незавидным положением.
Я вспомнил аналогичный случай из своего детства. Был у нас в
гимназии один учитель. Уж не помню что преподавал нам сей
несчастный. Но уж больно был он помешан на археологии и истории.
Всё своё свободное время пропадал на раскопках древнего
города-полиса Херсонеса, развалины которого начинались прямо в
нашей Карантинной балке.
И когда нам надоедало его нудное преподавание очередного урока,
я робко поднимал руку, и смиренно эдак произносил: "Уважаемый Олег
Геннадиевич! А не смогли бы вы поведать нам хоть немножечко, самую
капельку, из жизни вашего любимого полиса Херсонеса?"... И это был
кульминационный момент в нашем уроке. Он в корне менял ситуацию в
классе.
Теперь мы уже были не простыми оболтусами-гимназистами, а он не
тщедушным 0лег-генадичем, со скрюченным мизинцем на левой руке, а
внезапно становились гордыми и свободными гражданами, не менее
свободного и ещё более гордого города-государства с романтическим
именем Херсонес-Таврический. А наше "Чёрное море", что плескалось
под окнами школы, мгновенно преображалось в некий мифический
субъект с фантастическим названием "Понт Эвксинский".
Уже давным-давно был закончен урок, а мы все как заворожённые
слушали его повесть о тех временах, и появлялось навязчивое
чувство, что он был участником, ну или как минимум очевидцем, всего
того, что он нам рассказывал. И был он там ни больше, ни меньше, а
старейшиной полиса по имени ТИрон Эвксинский.