Восходящий воздушный поток
подхватывает её, направляя прочь от каменной стены.
– И-й-й-я-я-а-а! Я лечу!
Свист воздуха заглушает восторженный
вопль, но это неважно –мир его услышал. А ещё – увидел море
джунглей, скалы с туманными бородами самых высоких в мире
водопадов, которыми славится этот регион Центральной Америки.
«Пусть видят! Пусть завидуют! Пусть
знают – так тоже можно! Главное: решиться, рискнуть, сорваться в
сумасшедшее падение – и превратить его в гимн отчаянной, безумной
свободе! Смотрите, люди, сидящие перед мониторами, на которые идёт
сейчас картинка с экшн-камеры! Смотрите, впитывайте то, что чудом
протискивается через кремний процессоров, долетает до спутника по
специально арендованному на такой случай каналу, чтобы вернуться на
поверхность планеты, оседлать сигнал Wi-Fi, не раствориться
напоследок в пикселях домашних экранов – и добраться-таки до вас,
жалких, протирающих штаны на своих диванах…»
– Ий-й-я-я-а-а! Смотрите, люди!
Завидуйте! Учитесь! Я – лечу!.. Лечу!.. лечу!!!
Самая последняя, самая навороченная
модель смарт-вигнсьюта позволяет – при хорошем пилоте и попутном
ветре, разумеется, – преодолеть не меньше пяти километров на
километр высоты.
А она – хороший пилот.
Нет! Лучший! Самый лучший!!!
– Я лечу!..
– Здравствуйте, дорогие друзья.
Вы смотрите еженедельный выпуск программы «Слово для Леса и
Мира»…
Под аккомпанемент тревожной музыки на
экране замелькали шпили московских высоток, утопающие в кронах
гигантских дубов. Их сменили угловатые, плюющиеся огнемётами,
танки, ломящиеся сквозь джунгли. Потом возникла глухая, в чёрных
подпалинах, бетонная стена, из-за которой вздымались к небу стволы
гикори вперемешку с обглоданными, словно рыбьи скелеты, сплошь
обросшими лианами, остовами небоскрёбов. Заставка прошла, и на
экране, на фоне логотипа немецкого спутникового канала, возник
упитанный господин в очках с тонкой оправой и демократичном
джемпере.
– Сегодня – двенадцатое августа
две тысячи пятьдесят четвертого года. Это Евгений Гурвиц, и со мной
в кёльнской студии «Эн-Тэ-Фау» ведущий эксперт по вопросам истории
Московского Леса, профессор Гарвардского университета Давид Рар.
Добрый день, Дава!
– Интересно, откуда они взяли эти
ролики? В Лесу же снимать нельзя даже на старинную целлулоидную
плёнку – сплошная муть выходит, и ничего больше. А тут вон, какие
пейзажи!