Глава 2. Странные путники
- Тьма, Тьма! Мы совсем чуть-чуть не успели застать его в Эребе.
Всего-то на сутки задержались, если бы не клятый дождь, моя месть
уже бы свершилась и, я бы… - в неровном свете костра металась
небольшая тень. Молодой парень, еще совсем мальчишка, лет
четырнадцати-пятнадцати, не больше. Густые идеально прямые черные
волосы едва доходили до плеч, слева были заправлены за ухо, а
справа свисали свободно, полностью скрывая половину лица. Половину
лица, отмеченную ужасным шрамом, который начинался от брови,
спускался по краю скулы до угла нижней челюсти. Шрам не задевал
глаза, носа или губы, не искажал черты лица, но смотрелся инородной
отметиной. Отметиной, которой не должно было быть на столь юном и
милом лице. Его карие глаза сердито смотрели из-под изящных тонких
бровей, сведенных к переносице, крылья небольшого вздернутого
носика нервно подрагивали, а по-детски пухлые губы были закушены от
досады. Тонкая, даже хрупкая фигурка металась между костром и
собеседником. Одет он был в темно-синий замшевый камзол длиною
почти до колен с серебряным шитьем, темно-синие замшевые лосины,
узкие, но не обтягивающие. На ноги были обуты черные ботфорты с
длинными стоячими голенищами,
закрывающими колено, в таких очень удобно было ездить верхом. За
голенище сапога был заткнут кинжал. Мягкий велюровый синий
берет был смят и валялся на земле, рядом с седлом и седельными
сумками. Рядом валялась кожаная перевязь с коротким мечом и
кинжалом, и пристегнутой к ней же фляжкой.
- Не мельтеши, - спокойный тихий голос принадлежал мужчине,
сидевшему у костра и размерено помешивающему что-то в котелке над
огнем.
Непосвященному могло показаться, что это отец и сын, путешествуя
верхом, остановились на привал, готовили ужин и непринужденно
беседовали. Но если взглянуть внимательнее, то сразу становилось
понятно, что между спутниками не было вообще ничего общего. Юный,
хрупкий, невысокий даже для своего возраста, не более ста
шестидесяти сантиметров, парень. Карие глаза лихорадочно горели в
возбуждении, упрямое выражение лица, фигура, поза – все выдавало
напряжение. Тонкие запястья, небольшие кисти рук, сейчас со сбитыми
костяшками и обветренные, местами с мозолями на нежной коже. И в
противовес ему мужчина за сорок, а может и за пятьдесят. Его
расслабленная фигура со скрещенными ногами говорила о спокойствии и
идеальном владении собой. Среднего роста, с абсолютно седыми
коротко стрижеными волосами, только сзади до лопаток спускалась
тонкая тугая косичка, с довольно широким разворотом плеч, не
худощавый, а скорее жилистый. На руках под смуглой кожей
перекатывались мышцы, в неровном свете костра четко контурировались
жгуты вен. Огромные ладони с загрубевшей от тяжелой работы,
поводьев и Тьма знает, чего еще, кожей покоились на коленях. Лицо…
Крупные черты, смуглая кожа, россыпь мелких морщинок вокруг
глаз и рта. Его можно было бы назвать приятным, если бы из-под
нависших светлых бровей на вас в упор не смотрели холодные
серо-голубые глаза, проникающие в самую душу и читающие
вас как книгу. Глубокие складки, пересекающие лоб, многодневная
серебряная щетина на волевом подбородке и тонкие бесцветные губы,
которые или были плотно сжаты, или кривились в легкой, обычно
недоброй, ухмылке. Это было лицо наемника, холодного и собранного,
того, кто повидал слишком много даже для одной жизни. Одет он был в
темно-серую холщовую рубаху, с распущенной на груди шнуровкой,
темные штаны и такие же, как у парня высокие ботфорты для верховой
езды с низким широким каблуком. Рядом лежало седло, объемные
седельные сумки и кожаная перевязь с массивным мечом, черные
кожаные наручи и небольшой арбалет. Несмотря на спокойствие
вокруг, и вроде бы расслабленную фигуру мужчины, он всегда был
наготове. Об этом свидетельствовала неснятая портупея, из которой
виднелись рукояти смертельно опасных и без сомнения отлично
сбалансированных метательных ножей. От любопытных глаз ножи
скрывала кожаная жилетка, но сейчас за ненадобностью она была
отброшена в сторону.