— Уже одиннадцать!
— «Уже»?! Джем, мать твою грымзу, я легла в начале восьмого!
— Билли такая Билли, — неодобрительно фыркнула Джем, убежденный жаворонок и новоиспеченный светлый маг.
— Билли работала всю ночь!
Ну, по крайней мере, большую часть. Ближе к утру их с ребятами напряжённая работа над новой моделью кристалла связи как-то сама собой скатилась в спонтанные посиделки с мятным ликёром и кучей разной еды, заказанной в ближайшем ресторане. И то сказать, отдохнуть иногда тоже полезно, от одной работы свихнуться можно.
— Ну прости, прости-и! Я просто так соскучилась… Ты поспи ещё, а мы с котиком почитаем, ладно?
Билли махнула бы рукой, не будь ей так лень поднимать ту самую руку.
— Я тоже скучала, — нетвердо промямлила она, прежде чем уткнуться носом в мягкие волосы сестры и намертво отрубиться ещё часа на четыре.
Когда Билли наконец-то продрала глаза, было уже далеко за полдень. На крыше назойливо щебетали птички, а с кухни соблазнительно пахло беконом и вафлями. Жаворонки, безусловно, самые ужасные люди в подлунном мире; однако Джем с пониманием относилась к причудам своей дурковатой сводной сестрицы и была рада осчастливить её вкусным завтраком, даже если время близилось к ужину.
Как и покойник-отец, малютка Джемайма всегда любила её куда больше, чем она заслужила. Что неизменно бесило мачеху. Уж та её не любила не капельки… В последнее время, впрочем, отношение Эдит к ненавистной падчерице сделалось куда более сердечным. Должно быть, оставшиеся от папы средства она уже почти промотала и теперь прикидывает, можно ли что-то поиметь с его приёмной дочурки.
Нельзя, естественно. Ради Джем она помрёт, убьёт и вообще наизнанку вывернется, однако её мамаша не получит и медяка. Не после того, как выжила из родного дома.
— Персичек, ты мне изменяешь?! — трагично воскликнула она, едва войдя на заполненную дразнящими ароматами кухню. — Неблагодарный комок шерсти, и это после того, что я во имя тебя пережила на той помойке!
Персик старательно тёрся об ноги Джем, но, заслышав голос хозяйки, пуще прежнего задрал смешной рыжий хвостик и шустро побежал к ней. Билли скептически хмыкнула — мол, придуривайся сколько хочешь, изменник, да только я всё видела! — и села за стол, давая котёнку поиграть в скалолаза. Тот не подвёл и тут же принялся неуклюже карабкаться вверх по штанине, к вожделенным хозяйским коленкам. Стриженные когти затрудняли путь, но Персик не сдавался и упорно лез вверх.