***
Леон и Мира, после происшествия в институте, которое в
дальнейшем прозвали "Гниль", решили покинуть Тенебрис. Их
представление о спокойной жизни были безжалостно сломаны. Радуясь,
что так и не купили здесь дом, они направились на север, в поисках
нормальной жизни. Сам Леон не был уверен, виноват ли Дон в
содеянном, либо же просто его сделали козлом отпущения, что бы хоть
как то успокоить народ, но сейчас правда ничего бы не решила, так
как Дон мертв. Ему было жалко этого парня, но даже осознания того,
что он спас Леону жизнь, не стало причиной попытаться докопаться до
истины, что неизбежно привело бы к его прошлому... А Леону этого
сильно не хотелось.
***
Елизавет Саркис - бывший директор Магического Института города
Тенебрис - официально закрыла своё учебное заведение, заявив, что в
произошедшем полностью виновата она сама. Сам клан и жители города
уважали её, поэтому старались уговорить её передумать и не уходить,
но, к счастью для них, она заявила, что только после добровольного
отшельничества, в котором она надеется залатать рану на сердце, а
так же продумать и обновить ныне существующую систему безопасности,
дабы её новый институт никогда не повторил ошибку прошлого, она
вернётся. Обязательно вернётся!
***
Лин покинул Тенебрис раньше, чем клан нашел бессознательное тело
Дона, поэтому не знал о его судьбе. Он скрывался в лесах, уверенно
направляясь на северо-восток. По дороге он встречал деревни, в
которых немного одалживал провиант. Естественно, жители деревни не
знали об этом, а сам гоблин и не собирался ничего возвращать. Он
решил залечь на дно, ведь был уверен, что Мясник жив. Да даже если
бы каким-то чудом этот безумец откинул копыта, юнцы Братства
всенепременно доложили бы о нем. Теперь всем, кому надо, известно,
что Мрак жив, не без помощи Дона, конечно! Лин не знал, как зовут
того паренька, но он поклялся, что каждый раз будет звать его
саркаш!
***
Мясник находился в довольно светлом помещении. Он бы соврал, что
не удивился, когда его позвал к себе сам Отец Братства. Лучший из
лучших, первый из первейших! Но довольно обычный кабинет, который
сложно было отличить от миллиона других, немного не подходил
разумному его статуса... Правда, лица Отца он не мог разглядеть в
темной фигуре, сидящей за деревянным столом.