— Знаешь, — сказал он зло, — и катись в свою
школу. А я через два года поступлю в Итон. Туда тебя точно не
возьмут.
Он развернулся и быстрым шагом направился домой, твёрдо убеждая
себя, что не будет ни злиться, ни тем более плакать. Вот ещё. Как
будто ему так нужно её общество! К счастью, он отлично справляется
сам, и скучно ему не бывает. А она пусть едет в свою особую
школу.
До конца лета он видел Гермиону всего один раз — накануне
первого сентября ночью он вылез из окна своей спальни, добежал до
дома Грейнджеров и влез на козырёк подъезда, с которого можно было
заглянуть в комнату бывшей соратницы.
Она действительно собиралась уезжать — в центре комнаты
стоял огромный чемодан, на полках и на столе царил идеальный
порядок, а на дверце шкафа висела выглаженная форма — чёрный
балахон и серый галстук.
Сама девочка спала совершенно безмятежно — как будто не
совершила этим летом мерзкого предательства.
А на следующий день он и сам уехал в школу — специально
назло Гермионе не в Эйленс, а в Далвич.
Гермиона смотрела на спину уходящего от него Шерлока и даже не
пыталась вытирать слёзы. Она поступила правильно, в этом не было
никаких сомнений, но на душе всё равно было ужасно мерзко и очень
тоскливо. Он был её единственным другом, а теперь наверняка даже
смотреть в её сторону не захочет. И будет прав.
Гермиона в очередной раз всхлипнула и попыталась утереть слёзы,
а заодно утешить себя мыслями о том, что будет учиться настоящему
волшебству. Конечно, история и развитие общества — очень
интересные темы, но магия — в разы интересней. Вчера они с
родителями съездили за всем необходимым к школе, и в комнате
Гермиону дожидались новенькие учебники по волшебству и настоящая
волшебная палочка. Но увы, никакое волшебство в мире не могло
вернуть ей друга. Вот если бы он тоже был волшебником — другое
дело. Им было бы очень весело учиться вместе! Однако профессор
МакГонагалл заверила Гермиону, что других детей с магическими
способностями в их городе нет. Она — единственная.
До конца лета ей так и не удалось увидеться с Шерлоком, а даже
если и удалось бы — что она могла ему сказать? Профессор
МакГонагалл строго-настрого запретила рассказывать о волшебстве
обычным людям, даже очень хорошим знакомым, а без объяснений Шерлок
её не простит.
Удивительно — раньше Гермиона не замечала, как много
времени занимает общение с Шерлоком. Оставшись одна, она вдруг
поняла, что ей совершенно нечем заняться. Читать? Но она привыкла
читать вслух — Шерлок любил слушать истории, усевшись с
закрытыми глазами где-нибудь на ковре в её комнате. Играть? Она
совершенно не помнила игр, которые занимали её до знакомства с
Шерлоком. А их совместные требовали участия двух людей.