Я вздохнула. Стас своей близостью высасывал мои силы, единственное, чего хотелось, просто толкнуть его и уйти. Ничего не объяснять. Только я знала, тогда могут быть последствия. Лучше расставить все точки над «и» и разойтись. Смогли же мы не видеться больше года, и ничего, выжили.
- Подруге, правда, понравился Вадим, - стала я терпеливо объяснять, вновь отведя взгляд, рассматривала лейбл на рукаве его футболки, - она хотела с ним познакомиться, а меня попросила пойти с ней, мы случайно встретились на улице. Я не знала, кто этот Вадим и что он твой знакомый. И что встреча будет в твоем ресторане, я тоже не знала. Никаких корыстных целей ни я, ни она не преследовали.
Стас посверлил меня взглядом, я не видела, но чувствовала.
- Думаешь, я поверю? Если бы все было так, не было бы сказочек про блестящую карьеру.
Я пожала плечами.
- Она боялась, иначе Вадим не обратит на нее внимание.
- Что же ты не объяснила ей, как надо действовать? – хмыкнул он. – А то бы и показала на практике.
Глупо было бы надеяться, что за год он хоть немного остынет, да? Я и не надеялась.
- У меня и так все в порядке, - впилась в него взглядом, и на мгновенье показалось, что кроме злости в его мелькнула боль. Сердце сжалось.
- Шлюха, - бросил Стас, отталкивая меня от машины.
Я не стала спорить. Да и не с чем. В его представлении я действительно шлюха, так и должно быть. Загрузившись в машину, Стас открыл окно и бросил:
- Скажи своей подружке, пусть забудет про Вадима. А не отстанет, мало не покажется.
Машина, резко развернувшись, выехала на дорогу и умчалась, подняв за собой пыль, а я смотрела вслед, пока «Лексус» не пропал за поворотом. Вот теперь, кажется, кончилось, теперь можно и пореветь.
Я опустилась на бордюр, почти падая, колени враз стали ватными. Закрыв лицо руками, глубоко дышала, пытаясь прийти в себя.
- Черт, - выругалась вслух и добавила громче, - черт, черт, черт!
Прохожие, косясь с недоумением, обходили меня по дуге. Не место тут сидеть. Если уж так хочется рыдать, то лучше дома, в подушку, когда никто не видит. Рыдать и вспоминать то, что год я упорно гнала прочь.
В тот год я окончила институт и устроилась на работу в школу. Было жаль только, что некому разделить со мной эту радость.
Отца своего я не знала, как, впрочем, и маму, она умерла сразу после родов от инфекции. Меня воспитывала тетка, родная мамина сестра, с которой однако они почти не общались. У них была большая разница в возрасте, и когда тетка взяла меня себе, оформив все документы, ей было уже под пятьдесят. Своей семьи она не завела, так что я стала для нее своеобразной отдушиной в жизни.