– Мерзкий турок, – в ярости закричала девушка, – будь ты проклят! Будь прокляты вы все! Пусть мать, родившая вас, иссохнет,… пусть ваш род закончится,… пусть бог отвернётся от вас и проклянет, как я проклинаю… Убийцы, не будет вам покоя на этой земле, где льётся кровь моей семьи…
– Убей её!
Убийцы пришли в неописуемую ярость от слов девушки и собирались покончить с ней, но человек, лежавший на ней, не собирался отказываться от удовольствия. В следующее мгновение раздался глухой стон девушки. Насильник двигался с ожесточённым остервенением.
– Я плюю на вас, мерзкие турки,… плюю,… трусы,… племя жалких ничтожеств,… вы подохните, мерзкие твари… подохните страшной смертью… убийцы.
– Закройте ей рот, – раздались яростные крики, – убейте эту тварь.
– Нет. Сделаем по-другому…
Одновременно несколько человек подошли к распортёртой на земле девушке. Двое схватили её за руки. Ещё трое наклонились над головой девушки и кинжалами начали раздвигать рот. При этом её не переставали насиловать. Девушке раздвинули рот. Двое вставили кинжалы ребром между челюстями таким образом, чтобы она не могла закрыть рот. А третий сунул кинжал внутрь и начал резать язык. Девушка дёргалась и глухо стонала. Из горла вырывались хрипы. Уцепившись за кончик языка, он начал резать быстрее. Изо рта хлынула потоком кровь, забрызгивая лица мучителей. Наконец, все выпрямились. Один держал в руке отрезанный язык девушки, и показывал его всем. Раздался хохот. Первый насильник поднялся. Его место занял второй. Расстёгивая на ходу штаны, он улёгся на девушку. Пока он насиловал её, несколько человек наклонились над головой девушки.
– Ну, что сейчас скажешь?
После этих слов раздался истерический хохот. После каждого толчка, изо рта девушки вместе с хрипом, вырывалась струя крови. Слов не было, но были глаза. И они смотрели на мучителей с… непередаваемым презрением.
Через четверть часа дом торговца грека был подожжён. Это поджег стал первым в городе и послужил сигналом для обезумевших толп убийц, мечущихся по улицам. Пожары начали вспыхивать один за другим.